А у меня эстонские джинсовые брюки за двенадцать рублей. Стыдные, позорные, невыносимые эстонские джинсы. Мама иногда спрашивает, почему я не надеваю свои «джинсы», и тогда я вынуждена надевать этот кошмар моей жизни, незаметно засовывать под свитер юбку и переодеваться в лифте.
Папа не жадный, но разве мне можно разговаривать с ним об одежде, объяснить, что человек в фирменных джинсах становится другим?! Один раз я робко сказала: «Папа, у всех есть джинсы, кроме меня», и он ответил: «Ты хочешь быть как все?» С любопытством, как будто проводил эксперимент по вычислению моей человеческой ценности.
Что мне предпочесть — человеческое достоинство в юбке или унижение в джинсах? Ответ понятен.
— Да, я хочу быть как все.
— Хорошо. Пусть мама купит тебе все, что сочтет нужным, чтобы ты была как все, — сказал папа и так горько скривился, как будто теперь-то уж стало совершенно понятно, что я не оправдала его ожиданий.
Но лучше бы я выбрала человеческое достоинство, потому что унижение оказалось напрасным.
— Это противоречит принципам нашей семьи, — ответила мама.
— При чем здесь принципы?
— Если нужно объяснять, то я опоздала на целую жизнь, — печально сказала мама.
— Нет, ты не опоздала! Я все знаю! Носить джинсы, которые стоят как зарплата инженера, это пренебрежение к людям, у которых хуже образование и соответственно меньше зарплата, чем у вас, — заторопилась я, — а я сама еще никто. Я должна выучиться, работать, достигнуть успехов и на пятидесятилетие купить себе джинсы.
Мама не улыбнулась. Ей не нравится мой юмор.
Было много вина «Изабелла», оно оставляет красные следы на бокалах, вино купили мальчишки, и Виталик еще купил коньяк, который никто не пил, а из еды каждому по пять кусочков копченой колбасы и столовая ложка черной икры. Я пишу о еде, потому что хочу в будущем писать сценарии для кино, и мне нужно учиться выделять детали. В кино именно с помощью деталей показывают характеры.
Любая сцена должна быть такой, чтобы можно было ответить на вопрос «про что эта сцена?». Эта сцена еды про что? Про то, что с помощью икры и колбасы мама Виталика замаливает свои грехи, но все равно он брошенный, у него икра есть, а хлеба нет.
Все набросились на копченую колбасу, как голодные зверьки, и я тоже. Мне было неловко, но я очень люблю копченую колбасу. Получается, что я готова отдать свое достоинство за кусок копченой колбасы! А Ариша подсовывала свою колбасу Виталику, потому что мы все уйдем по домам ужинать, а у него останется только коньяк. Значит, эта сцена — про Аришу, какой она тонкий тактичный человек, как она любит Виталика.
