Из этих слов я поняла, что он тоже принимает нас за юных жертв несчастной любви. Стоило ли протестовать? Вероятно нет, потому что он едва ли нам поверит. И как винить его за это? Мрачный, измученный вид Амандины слишком напоминал заплаканные, скорбные лица страдалиц, встреченных нами на дороге. Бледность принцессы и ее запавшие глаза можно было с легкостью принять за обычные признаки сердечных терзаний.
Седрик де Марзамора попросил нас спешиться. Я заметила, что он внимательно меня разглядывает.
– Вы фрейлина, не так ли? – шепотом спросил он, отведя меня в сторонку. – Как я вижу, это ваша хозяйка страдает от неразделенной любви, но не вы.
– Так и есть, – солгала я. – Но мы надеялись встретиться с сиренами для более значительной цели.
– Берегитесь, несчастные! – вскричал граф де Марзамора. – Пение сирен – опаснейшая ловушка, жертвами которой стали очень многие; именно поэтому я и запретил паломничество и расставил своих солдат по всем береговым утесам. Необходимо помешать всем этим бедолагам добраться до моря.
– Но почему?
– Пение сирен стирает воспоминания, это верно. Примерно через час человек не помнит, кого он любил, через два – забывает, как разговаривать, а через три часа такой обработки он уже не способен даже самостоятельно держаться на ногах. Тогда он падает с утеса в море… прямо в волны. Именно этого и добиваются сирены.
– В самом деле?
– Возможно, вы не знаете, но сирены – опасные хищницы, совсем как акулы. Они пользуются своим пением для того, чтобы заманивать людей в воду. Их протяжные песни оказывают гипнотическое действие на тех, кто их слушает. За время моей жизни в этом замке я видел сотни подростков, которые бросались в океан с высоких утесов, и все потому, что пение сирен окончательно лишило их рассудка. Полдня таких песенок – и ума у них остается не больше, чем у младенцев! Это ужасно. Вот почему я решил сделать все возможное, чтобы пресечь эту трагедию. Поначалу я пытался перебить этих сирен, но это очень трудно, почти невозможно. Они зачаровывают моряков, и те сами бросаются в море, роняя гарпуны. Оставалось лишь одно решение: захватывать паломников в плен и перевоспитывать их, давать им новую причину, чтобы продолжать жить. Но обо всем этом вы узнаете чуть позже. Поскольку вы – девицы благородного рода, я не стану запирать вас в тюрьму вместе с простолюдинами. Мои стражники проводят вас в замок. Однако не пытайтесь злоупотребить моей доброжелательностью и замыслить побег. Я буду присматривать за вами.
