И действительно, король явно испытывал сильнейшие страдания. По его лбу катился пот. Корона издавала электрическое потрескивание, и время от времени из его ушей вылетали искры. Не хотела бы я оказаться на его месте.
– Чем дольше он медлит, тем сильнее нагрузка на его мозг, – сказала Амандина, становясь серьезной. – Его нейроны[5] перегорают. Придворные медики говорят, что он уже лишился около тридцати процентов своих умственных способностей.
– Вы хотите сказать, что он от этого глупеет?
– Увы, так и есть. Понемногу всякий раз, когда надевает корону. Это проклятие нашего рода. Я покажу тебе лечебницу для безумных королей, где содержатся те, кто были предшественниками моего отца на троне.
Наконец монарх неверным шагом приблизился к двери и, приняв из рук лакея мелок, начертал на двери: млкйкллм…
Очевидно, ответ оказался правильным, так как тут же раздался лязг отпираемых замков. Тяжелая стальная дверь отворилась, открывая доступ в сокровищницу.
Все собрание снова разразилось восторженными ахами и охами. Зрелище и в самом деле было неописуемое. Груды золотых монет и драгоценных камней высились до самого потолка.
Король торопливо снял с головы корону и устало рухнул в кресло, пробормотав только:
– Прошу вас, господа министры…
Он выглядел совершенно изнуренным. Лицо его снова стало обычным, разве что чуть более постаревшим. На лбу оставались отметины от ожогов, вызванных короной. Перехватив его взгляд, я решила, что сейчас он едва ли разумнее, чем взгляд коровы…
– Бедный мой отец, – вздохнула Амандина. – Только подумать, что однажды настанет и мой черед…
Министры жадно нахватали и выволокли из сокровищницы несколько мешков золота, и стальная дверь снова закрылась за ними. Той же процессией мы снова поднялись на верхние этажи. Двое генералов поддерживали под руки короля, который выглядел полностью обессиленным и только глупо улыбался.
Как только корона снова была возложена на мраморный постамент, Зафар громко хлопнул в ладоши, привлекая внимание общества.
– Господа и дамы! – объявил он. – Сейчас Его Величеству Анагатосу Шестому необходим отдых после утреннего испытания. После полудня же я предлагаю развлечься псовой охотой. Крестьяне жалуются, что в нашем лесу завелся оборотень – крупный черный волк с белым пятном на лбу. Мы сделаем доброе дело, если избавим население от этого опасного зверя.
Предложение было встречено придворными с большим воодушевлением. Я повернулась к Амандине и увидела, что та страшно побледнела. Постаравшись, чтобы никто больше этого не увидел, она развернула передо мной свой веер-предсказатель. На нем снова было нарисовано лицо, и на этот раз это было лицо короля. Оно было искажено ужасом.
