— Не утвердят меня! — вздыхал Глотюк.
По его просьбе замполит ездил в штаб корпуса, встречался с комкором.
Наконец из штаба позвонили: приказ подписан! Глотюк повеселел и посмелел, опять заговорил о своем командирском почерке. Хочется ему обязательно быть впереди. А зачем? Будто мы без него не справимся. Пусть приказывает.
Немцы зацепились за железнодорожную насыпь, наша пехота остановилась, несколько дней выбивала их из дзотов — безуспешно.
— Вон видишь будку, — показывает мне Глотюк, прячась за корму танка. — Ее надо взять. Для начала… Возьмешь — считай, что одним орденом у тебя стало больше. А не возьмешь — пеняй на себя.
— Ясно.
— Если ясно, то не теряй времени.
Залезаю в башню, захлопываю над головой люк и сразу отключаюсь от внешнего мира. Слышно только, как ревет двигатель и звенит рация. До боли знакомые звуки. Пьянят и возбуждают. Руки начинают привычно двигаться.
В наушниках раздается:
— Михалев! Ты что, не видишь, слева от тебя «фердинанд», за кустом?!
В сознании мелькает: все! Эта самоходная пушка специально придумана для борьбы с ИС. Она стояла почти рядом. Излюбленный прием — подпустить близко или оказаться на фланге и бить без промаха. С каждого снаряда. Были случаи, когда один «фердинанд» успевал за несколько минут расстрелять несколько танков и безнаказанно уйти. На этих самых пушках у них свои асы, как в воздухе.
Жертвой стал не я — другая машина из нашей роты. Я успел выстрелить. И для надежности — еще раз. Из самоходки повалил дым, и не черный, а почему-то желтый, почти красный.
— Михалев! Кончай с этим — впереди еще два. Отходят к станции. Не спускай глаз.
К станции мы пробиться не можем. Над нами кружат самолеты. Пикируют так, что кажется, зацепят за башню. Немало они вывели из строя наших танков, эти черные вороны. Мы отбиваемся крупнокалиберными пулеметами, установленными на башнях, но это их только веселит, наглеют еще больше.
Глотюка бомбят тоже, но он едет, приближается к роте. Ну зачем он тут нужен со своим «командирским почерком»! Я не выдерживаю и передаю по радио:
— Товарищ гвардии подполковник, никто не сомневается в вашей храбрости.
— Ты это к чему?
— К тому, что так долго не навоюете.
— Сейчас не время об этом, — спокойно отвечает Глотюк. — Обходите станцию справа. — И кому-то приказывает обойти слева.
На следующий день в сводках Информбюро сообщалось, что Н-ский гвардейский полк перерезал важную железнодорожную магистраль и продвинулся с боями до тридцати километров.
