Корелли стиснул зубы:
— Так, значит, ты хочешь оставить лошадей?
— Нет.
— Тогда какого черта… — в голосе парня ясно звучали злость и негодование.
— Прежде чем распоряжаться моей жизнью и принимать за меня решения, тебе следовало бы поинтересоваться, согласна ли я на это, — перебила его Лора.
Корелли отбросил веревку, удерживающую лошадей, и сердито уставился на взбалмошную синьору.
— Я думал, ты обрадуешься. Твой ненаглядный Джура не отступится и в следующий раз пришлет новых лошадей.
Лора лишь сверкнула глазами и вопросительно приподняла бровь.
— Ты решилась выйти замуж за него? — спросил он напрямик.
— Нет.
— Вот и отлично!
— Но лошади…
— Будут доставлены владельцу в лучшем виде.
Губы Лоры обиженно дрогнули. Она взглянула на Зару, но лицо старой цыганки было непроницаемо. Лишь в глазах мелькнула какая-то невысказанная мысль.
— Хорошо, — одними губами прошептала Лора. — Отведи лошадей. Может быть, так действительно будет лучше.
Санчес не заставил просить себя дважды. Он подхватил поводья, прикрепил веревку к седлу и пришпорил коня. В ту же секунду раздался жалобный визг. Роззи, выскочив из сарая вслед за хозяином, едва не попала под копыта гарцующей лошади.
Лора подхватила вертлявую собачонку и прижала ее к груди.
— Спасибо. В этой суматохе я забыл запереть ворота стойла. Позаботься о ней, ладно?
— Не волнуйся. С твоей собакой ничего не случится.
Санчеса покоробили ее слова, но он сделал вид, что не заметил скрытого в них сарказма. Лору тоже можно понять, но, ей-богу, она могла бы быть повежливей. Если бы он только мог сказать ей все, что наболело у него на душе, но… сейчас не время, да и место неподходящее. К тому же старая цыганка бдительно следит за каждым его движением. Вне себя от злости на всех женщин этой виллы, он пустил своего жеребца рысью и, не оборачиваясь, выехал за ворота.
* * *
Проехав примерно миль шесть, Санчес решил сделать передышку. Если Джура оставил лошадей под присмотром своих приятелей, то пора бы им появиться на его пути. Сколько можно скакать, не зная куда, без всякого направления… Он ослабил поводья и заставил Амиго с рыси перейти на медленный шаг. Мерно покачиваясь в седле, он размышлял о превратностях судьбы и тех удивительных переменах в жизни, которые произошли помимо его воли. Разве два месяца назад мог он предположить, что будет жить на заброшенной вилле в Ломбардии и полюбит женщину, родившую ребенка от цыгана. Разумеется, нет! И тем не менее это случилось. А что самое поразительное — он, Санчес Корелли, кажется, счастлив.
