а ни серьезная политика.
Что нам важно понять по факту нападения на нашу страну? Не намерения Гитлера о разгроме Советского Союза — и ежу понятно, желание видеть поверженным потенциального противника, а его, Гитлера, реальные возможности. Чем же хотел «удивить» своего противника Адольф Алоизович? Превознесенным до небес, блицкригом, где фланговые удары по противнику, с образованием «котлов», были подобны охвату удавом своей будущей жертвы, с последующим ее заглатывании и неторопливом переваривании? И это, простите, все?
Да, в количественном составе Вермахт был несколько больше Красной Армии на период нападения, но не настолько, чтобы «шапками закидать». Тем более что нами еще не была проведена полная мобилизация. Да, к нашему сожалению, в полосе наступления германских войск была их определенная кратная численность, но при грамотном оборонительном варианте — гибкой активной обороне и ее можно было «перемолоть» и приостановить.
Еще была, как нас уверяли наши военные, тот же Жуков, якобы, «внезапность» германского нападения. Но, согласитесь, не может же, она быть бесконечной, это, во-первых. А во-вторых, начальнику ли Генерального штаба говорить о внезапном нападении противника? В таком случае, получается, что он просто «прошляпил» подготовку нападения врага. Тогда надо мужественно признаться в этом, а не перекладивать вину, на того же, Сталина — дескать, тот поверил письму Адольфа Гитлера о миролюбии Германской нации.
Для Жукова желательным, видимо, был бы такой вариант развития военных событий июня 1941 года, когда сам Иосиф Виссарионович сподобился бы позвонить ему на московскую квартиру, и сообщить о начале войны, а заодно, и о принятых им своевременных ответных мерах.
Получается, что странным выглядит не только Гитлер, но и наш, бывший начальник Генерального штаба Георгий Жуков. То, понимаешь, у него вооружение «не той системы», то немцы напали не вовремя, то Сталина никак не мог разбудить и т. д. и т. п.
Но вернемся к руководителю Германии. Бытовало мнение, что ко всем прочим обстоятельствам способствовавшим нападению, Гитлер сам считал нашу страну «колоссом на глиняных ногах». Но это можно было отнести, лишь, к идеологическому штампу и использовать, только, как пропагандистский прием, не более того. Можно согласиться с тем, что все это перечисленное выше и вместе взятое, мелковато выглядит для Гитлера, как весомый аргумент для нападения на такую крупную державу, как Советский Союз.
