Но в русской традиции надо непременно добавлять еще одно «п» в конце.
Помнится, я как-то читал в прессе, что у него какой-то особый, орлиный взгляд, что он якобы видит людей насквозь. У меня такого впечатления не сложилось, впрочем общались мы, наверное, полчаса, не больше, и вдобавок в большом коллективе. Мне показалось, что он рассеян, не очень фокусируется на происходящем, возможно думает о чем-то о своем, о королевском. Ну и вообще, устал, может быть, человек, надоели ему за долгую жизнь все эти бесконечные встречи, беседы и прочее. Мельтешение лиц. Да и не молод уже. Хотя посадка головы, выправка, стать — все, как полагается. Трудно было поверить в его возраст (а ему было в то время уже за восемьдесят).
В самом начале встречи герцог меня слегка обидел. Ну, или удивил. Заставил впасть в некоторое недоумение.
Директор Всемирной службы представлял нас ему по очереди — журналистов из китайской, арабской, таиландской, нескольких африканских и других языковых служб; Би-би-си вещало в то время почти на весь мир.
Пожимая нам по очереди руки, Филипп что-то бормотал, иногда кивал молча и почти не улыбался. Его, разумеется, ничуть не смущали все эти черные, смуглые, желтые лица — все в порядке вещей, именно их он и ожидал здесь увидеть. Привычно, похоже на его бесконечные поездки по Африке, Азии, Латинской Америке. Но, дойдя до меня и украинского коллеги, он будто удивился, что-то буркнул, я не разобрал, что именно. Какое-то приветствие. Потом прошел вперед, но вдруг остановился, обернулся. Поколебавшись секунду, вернулся к нам. Описал рукой в воздухе круг, жестом объединив нас в группу из двух человек, и спросил: «What are you? Some kind of refugees?» To есть: «А вы-то кто такие? Беженцы какие-нибудь, что ли?»
Звучало как-то грубовато; честно говоря, мы слегка опешили. Я стал уверять принца, что вовсе нет: мы работаем здесь по контракту, как и все прочие, можем в любой момент вернуться на родину, если захотим, а потом, наоборот, можем снова уехать за границу, что хотя бы с этим советским принципом — закрытости границ, вроде бы покончено, неизвестно, конечно, навсегда ли. Принц кивнул, потом двинулся дальше. Кажется, еще раз на нас обернулся, посмотрел внимательно. Затем как будто потерял интерес, а может, просто выучка такая: он же должен стараться свое внимание размазывать ровными слоями, распределять поровну между всеми присутствующими.
До самого конца завтрака нам уже с принцем отдельно поговорить не удалось. Так, принимали участие в общей беседе, и все.
