— Если будет чем поделиться, — проговорила она наконец, — обещаю, я непременно к вам постучусь.
У Сабины пониже правого глаза начала едва заметно дергаться жилка. Однако потом она кивнула:
— Что ж, прекрасно. Увидимся за ужином, деточка.
И Люция пошла прочь, изо всех сил принуждая себя не бежать, а двигаться ровной походкой. Наверное, она все-таки неправильно поняла Сабину. Откуда той знать, что с ней происходит? А уж представить себе, что Сабина обладает теми же удивительными качествами, что понемногу возникали в ней самой…
Нет, невозможно! Будь Сабина не такой, как все, это уж как-нибудь да проявилось бы!..
Люция пришла к выводу, что правильно сделала, придержав язык. И решила помалкивать и впредь…
В одном Сабина, однако же, не ошиблась: отец и Магнус уже вернулись с охоты. Они как раз вошли в прихожую и стаскивали грязные сапоги.
Прихожая была круглым помещением, равным по высоте всему замку. По каменным стенам вилась врезанная в них гладкая лестница, соединявшая все этажи. Люция стала тихо спускаться, не сводя глаз с брата. Как ни отвлекали ее по возвращении с прогулки всякие неожиданные встречи, гнев на Магнуса не уменьшился ни на йоту.
Она видела, как в прихожей появился гонец и передал ее отцу какое-то письмо. Король взрезал конверт и прочел послание.
— Отлично, — сказал он, поднимая бровь.
— Что там? — спросил Магнус.
— Официальное согласие вождя Базилия объединить силы с Лимеросом. Ему по душе мой план! — Король сжал губы. — И он глубоко ценит мою жертву.
Магнус помолчал немного, потом сухо поинтересовался:
— Мне поздравить тебя сейчас или когда уже завоюешь Оранос?
Люция остановилась и затаила дыхание. Завоевать Оранос?..
— До, во время или после — все принимается! — Король рассмеялся, но смех прозвучал невесело. — Сын мой, мы получили добрые вести. Настал важный день, когда из бесчестья должна произрасти честь. И плоды, которые принесет сегодняшний день, будут твоими. Все до последнего! Это я обещаю!
Тут Магнус, не иначе как ощутив присутствие Люции, поднял голову, и их глаза встретились. И во взгляде брата ей померещилась тень некоего чувства, которого она прежде не замечала.
Это была жадность.
Люция словно бы смотрела на совершенно чужого, незнакомого человека. Она замерла на месте, по спине пробежал холодок… Однако все это длилось лишь мгновение. Карие глаза Магнуса тотчас потеплели, зажглись обычным для него юмором. Принцесса выдохнула, только сейчас заметив, что затаила дыхание, и наконец-то спустилась в прихожую.
