Клео содрогнулась от отвращения.
— Как ты можешь так хладнокровно об этом говорить?
Он смотрел на нее совершенно спокойно.
— А ты бы предпочла, чтобы я соврал, будто у меня тоже кошмары? Это помогло бы тебе избавиться от чувства вины?
Клео поняла, что получила ровно то, чего и хотела. Она так и сказала ему:
— Мне нужна правда.
— Я и сказал тебе правду. Поблагодари меня за нее, Клео. Очень немногие здесь говорят истину, даже когда их просят об этом.
Эрон был красив. Он происходил из благородной семьи. Был остроумен и вообще семи пядей во лбу.
И она испытывала к нему ни с чем не сравнимое неприятие.
Она просто не могла пойти за него замуж. Ни под каким видом!
Клео исполнилась той решимости, которую называют стальной. А ведь до поездки в Пелсию готова была уступить воле отца и позволить ему принять решение о помолвке вместо нее. Он ведь как-никак был королем…
Она спросила Эрона:
— Ты слышал что-нибудь о планах моего отца?
Эрон наклонил голову, не спуская глаз с ее лица:
— Быстро же ты тему меняешь…
— Быть может.
— Мне жаль, что ты так расстраиваешься из-за того случая в Пелсии.
Он выговорил это без всякого чувства, что называется, глазом не моргнув. Вероятно, ему было слегка не по себе из-за ее расстройства, но сам он не ощущал никакого раскаяния. И его не преследовало эхо угрозы, которую выкрикнул брат погибшего парня.
— Спасибо, — сказала она.
— А теперь насчет того, слышал ли я о планах твоего отца, — сказал Эрон, сложил руки на груди и неторопливо обошел Клео кругом, отчего она вдруг почувствовала себя ланью, попавшейся на глаза голодному волку. — Твой отец — король. У него множество планов…
— Я имею в виду те, которые касаются тебя и меня, — просто ответила Клео, поворачиваясь, чтобы видеть его глаза.
— Насчет нашей помолвки?
Она напряглась.
— Именно.
— Как по-твоему, когда он объявит о ней?
У Клео сбежала по спине капелька холодного пота.
— Не знаю.
Эрон кивнул:
— Вижу, это стало для тебя потрясением.
Она снова судорожно вздохнула:
— Мне всего шестнадцать…
— Согласен, ты слишком молода для такой перемены.
— Ты нравишься моему отцу.
— Причем взаимно, — ответил Эрон и склонил голову к другому плечу. — И кстати, Клео, если вдруг забыла, позволь напомнить: ты тоже нравишься мне. Можешь не сомневаться, если именно это тебя волнует.
— Дело не в этом.
— А чему ты, собственно, удивляешься? Все кругом давно уже говорят, что нас с тобой рано или поздно поженят.
— Стало быть, тебя все устраивает?
Он пожал плечами и смерил ее довольно-таки хищным взглядом.
