Старик согласно кивал.
— Так земля сейчас рождает змей! Померк свет, ветер не приносит касаний… А значит, нет рожденья. И круг замкнулся?
— Мне жалко тебя, сын! — вымолвил старик. — С тобою в злые игры играет ум…
— Учитель! Я преклоняюсь перед твоей мудростью. Я буду помнить каждое твое слово… Но я пойду туда! Я не могу один.
— Когда ты один, ты близок высшей сути. Вдвоем — ты вдвойне слаб. Во множестве — ты пропадаешь вовсе…
— Пускай пропаду, — воскликнул Афсал. — Но жертва — благо! И этому ты тоже научил меня. — Афсал поднялся с земли. — Когда вернусь, ты меня опять наставишь.
Старик тоже выпрямился. В эту минуту он был не жрец, не прорицатель, не Учитель — просто старик, который страдал и боялся за сына. Он накрыл ладонью голову Афсала, молча посмотрел ему в глаза:
— Спасите его, добрые силы!..
Афсал остановился перед широкой мраморной лестницей в главном корпусе университета. Над головой простирался прозрачный застекленный свод. На ступенях и верхней балюстраде сидели юноши и девушки, возбужденные, наэлектризованные общим делом и общей опасностью. То там, то здесь возникало пение. Пели, взяв друг друга под руки, раскачиваясь в такт мелодии. Вскочил худенький мальчик, поднял руку.
— Пришел час испытаний! — прокричал он. — Родина в опасности. Отстоим демократию! Хаят Мамуд! Да здравствует Ассоциация Левых Сил!
Одобрительные крики поддержали оратора.
— Здесь, на этих ступенях мы говорим «Кобре», генералу Лиму, реакции, мы говорим: нет, нет, нет! Мы объявляем о солидарности с докерами порта. Кто за солидарность, скажите «да»!
Дружное «да» прокатилось под стеклянными сводами.
— Кто за демократию и свободу, скажите «да»!
Снова «да» громыхнуло между колонн.
— Кто против генералов, скажите «нет»! Веселое и смелое «нет» взвилось к прозрачному куполу.
— Селину не видел? — спросил Афсал у одного из студентов.
— Она, кажется, в библиотеке, наблюдает за площадью.
В темноте наступающей ночи на площадь перед университетом солдаты подкатывали пушки, разворачивали их стволами в сторону парадного входа.
Афсал увидел Селину в перспективе узкого пространства между стеллажами с книгами. Она прижалась к нему.
Афсал выглянул в окно: в свете прожекторов увидел двор перед зданием, отделенный от площади чугунной решеткой. По периметру площади стояли войска.
— Свора диких собак…
Селина прикрыла ему рот ладонью:
— Никогда не говори плохо о собаках.
— Бесконечный день! Утром, в самолете, я еще был чемпионом мира, и все было — счастье. Страшный день. Как будто последний…
