— Как убитая, собственно, я всегда так сплю. Один плюс в этих путешествии точно есть: «нембутал» можно выбросить с легкой душой.
— О каком прыжке ты говорил, Роланд? — спросил Джейк.
— Ментальном, — ответил Роланд и рассказал все, что знал. Что помнил от уроков Ванни. Его рассказы о том, как Мэнни долго постились с тем, чтобы прийти в нужное состояние души, как бродили по свету в поисках того редкого места, где они могли совершить этот самый Прыжок. Места, которое определяли с помощью магнитов и отвесов.
— Похоже, эти парни чувствовали бы себя, как дома, в Игольном парке.[12]
— Да и в Гринвич-Виллидж, — добавила Сюзанна.
— В этом слове слышится что-то гавайское, — густым басом изрек Джейк, и все рассмеялись. Даже Роланд.
— Прыжок — еще один способ путешествия между мирами, — уточнил Эдди, когда смех смолк. — Как двери. Как хрустальные шары. Я прав?
Роланд уже хотел ответить утвердительно, потом замялся.
— Я думаю, все это — вариации одного и того же. И, если верить Ванни, шары, части Радуги Мэрлина, облегчают совершение ментального прыжка. Иногда даже слишком облегчают.
— Мы действительно зажигались и гасли… как электрические лампочки? Которые ты называешь искрасветами?
— Да… вы появлялись и исчезали. Когда исчезали, вместо вас оставалось лишь слабое мерцание, словно кто-то придерживал вам место.
— Слава Богу, что придерживал! — воскликнул Эдди. — Когда все закончилось… когда вновь зазвучала эта музыка, когда нас вышибло из того мира… по правде говоря, я уже и не верил, что мы вернемся в этот.
— Я тоже, — признался Джейк. Небо вновь густо заволокло облаками, и в утреннем сумраке лицо мальчика казалось белым, как мел. — Я тебя потерял.
— Никогда в жизни так не радовался, как этим утром, когда, открыв глаза, увидел знакомую дорогу, — признался Эдди. — И тебя, лежащего рядом. Со своим дружком, — он глянул на Ыша, потом на Сюзанну. — С тобой этой ночью ничего такого не происходило, курочка?
— Мы бы ее увидели, — вставил Джейк.
— Нет, если бы, совершая Прыжок, она перенеслась в другое место, — возразил Эдди.
Сюзанна покачала головой, на ее лице промелькнула тревога.
— Я проспала всю ночь. Как и сказала. А ты, Роланд?
— Мне нечего сказать, — ответил Роланд. Как всегда, он предпочитал не делиться известным ему до того момента, когда внутренний голос не говорил, что пора. А потом, по существу он ведь и не солгал, разве что сказал не всю правду. — У нас неприятности, не так ли?
Эдди и Джейк переглянулись, потом посмотрели на Роланда. Эдди вздохнул.
