«Слава Богу, что нас никто не может увидеть», — подумал Джейк, потом решил, что это неправда. Если бы люди смогли их видеть, то к полудню они бы разбогатели на поданной им милостыни. От этой мысли он улыбнулся. Воскликнул: «Привет Эдди. Добро пожаловать домой».
Эдди кивнул, но изумление не сходило с лица.
— Вижу, ты захватил с собой своего дружка.
Джейк наклонился, потрепал Ыша по голове.
— Он для меня, что кредитная карточка «Американ экспресс». Без него я никуда не хожу.
Джейк уже собрался продолжить, в голове кишмя кишели остроумные фразы, когда из-за угла вышел какой-то человек и, прошел мимо, не обратив на них, как и все остальные никакого внимания. Однако, его появление разом все изменило. То был подросток в джинсах, которые выглядели совсем как джинсы Джейка, потому что действительно принадлежали ему. Не те, что сейчас были на нем, а другие. Так же, как и кроссовки. Те самые, которых Джейк лишился на Голландском холме. Страж-привратник двери между мирами сорвал их с его ног.
Подростком, который мгновением раньше прошел мимо них, был Джон Чеймберз, то есть он сам, только этот Чеймберз выглядел больно уж мягким, наивным и на удивление молодым. «Как ты выжил? — спросил Джейк свою собственную удаляющуюся спину. — Как пережил психологический стресс, вызванный потерей рассудка, уход из дома и происшествие в том ужасном доме в Бруклине? А главное, как тебе удалось вырваться из когтей этого чудовища, стража-привратника? Должно быть, характер у тебя крепче, чем я думал».
У Эдди глаза буквально разбежались в стороны, и выглядело это так смешно, что Джейк рассмеялся, пусть еще не пришел в себя от изумления. Ему сразу вспомнились страницы комиксов, на которых Арчи[4] или Твердый лоб[5] пытались смотреть сразу в две стороны. Он опустил голову и увидел, что то же самое происходит и с Ышем. Отчего развеселился еще больше.
— Какого хера? — вырвалось у Эдди.
— Мгновенный повтор, — сквозь смех выдавил из себя Джейк. Ответ получился глупый, но его это как-то не волновало. Ну, глупый, и что такого? — Та же ситуация, как и с Роландом, когда мы видели его в Гилеаде, только теперь мы в Нью-Йорке, 31 мая 1977 года! Именно в тот день я взял французскую увольнительную у Пайпера. Мгновенный повтор, беби!
— Французскую… — начал Эдди, но Джейк не дал ему закончить. Потому что в голове сверкнула другая мысль. Нет, сверкнула — мягко сказано. Накрыла его, как приливная волна накрывает человека, который в этот самый момент оказался на берегу. Его лицо так густо покраснело от прилившей крови, что Эдди даже отступил на шаг.
