Эдди подумал о том, чтобы спросить, каким образом Древним людям удалось заткнуть Энди рот в вопросе о Волках, если со времени первого набега не прошло и двух столетий, но потом отказался от этой мысли. Задавать вопрос без надежды получить на него вразумительный ответ — потеря времени, как сказал бы Роланд. Однако, это интересно, не так ли? Интересно пофантазировать, когда кто-то (или что-то) последний раз программировал Энди-Посыльного (со многими другими функциями).
И почему.
Детей, в возрасте от трех до четырнадцати лет увозили на восток, в Тандерклеп (Эдди заметил, как по ходу рассказа Слайтман-старший обнял сына за плечи). Там они оставались недолго, может, четыре недели, может, шесть. Большинство из них возвращались. По общему мнению те, кто не возвращался, умирали в этой стране Тьмы: погибали от того бесчеловечного ритуала, который превращал большинство в рунтов.
Возвращались дети полными дебилами. Пятилетние более не умели говорить, что-то мычали, пальцами указывали на то, что хотели взять или получить. Подгузники, которыми уже года два как не пользовались, вновь шли в ход. Дети-рунты ходили под себя до десяти, а то и двенадцати лет.
— Тиа до сих пор писается где-то раз в шесть дней, а раз месяц обделывается, — вставил Тиан Джеффоррдс.
— Слушайте его, — мрачно согласился Оуверхолсер. — Мой брат, Уэлленд, оставался таким же до самой смерти. И, разумеется, им требовался более-менее постоянный присмотр. Если они добирались до какой-нибудь еды, которая им нравилась, ели, пока не лопались. Кто приглядывает за твоей сестрой, Тиан?
— Моя кузина, — ответила Залия, прежде чем Тиан успел открыть рот. — Теперь могут немного помочь Хеддон и Хедда, они уже достаточно взрослые… — она замолчала, видать, поняла, о чем говорит. Рот дернулся, больше она не произнесла ни слова. Впрочем, и так все сказала. Да, сейчас помочь могли Хеддон и Хедда. А на следующий год помогать будет только один из близнецов. Тогда как второй…
Ребенок, увезенный десятилетним, возвращался с зачатками речи, но новых слов выучить уже не мог. Хуже всего было самым старшим. Возвращаясь, они смутно помнили, что с ними сделали. Что у них украли. Они много плакали или неподвижно сидели, уставившись на восток. Словно видели свои мозги, порхающие, как птицы, в темном небе. С полдюжины из них даже покончили с собой (тут Каллагэн перекрестился).
Рунты оставались малыми детьми как по речи, так и по поведению до шестнадцати лет. А потом, внезапно, в большинстве своем они начинали расти, быстро превращаясь в молодых гигантов.
