Наконец кто-то открыл решетку их «купе» и, посветив фонариком, спросил:
— Есть кто живой?
— Есть, — полузадушенно отозвался Гусев. — Помогите, прошу…
— Потерпи. Сейчас вытащу.
Неизвестный начал растаскивать тела и помог Павлу выбраться на волю. Луч света от фонарика в руках спасителя, в котором Гусев опознал одного из конвойных, блуждал хаотически, почти не преодолевая темень.
По всему вагону разносились тяжелые и болезненные стоны.
Конвойный приказал всем уцелевшим выбираться наружу.
Там выяснилось, что произошло. Вагонзак оказался прицепленным в хвост к небольшому железнодорожному составу из пассажирских вагонов. Этот состав неизвестные пустили под откос. Скорость была приличной, потому вагоны кувыркались, как игрушечные, и просто чудо, что кто-то вообще сумел уцелеть.
В вагонзаке таких набралось немного: девять разжалованных офицеров, тринадцать уголовников. И только трое из охраны, причем автомат один на всех.
Помяло выживших прилично: у многих переломы рук и ног, у одного зэка сломаны несколько ребер: он едва стоял, держась за грудь, и боялся сделать лишний вдох.
Увечные расположились на пригорке возле железнодорожных путей, кто-то уже самостоятельно делал себе повязку, используя бинты из найденной в вагоне аптечки.
Гусеву повезло: он отделался сравнительно легко, многочисленные ушибы не в счет. Донимало, правда, головокружение, но раз тошнота не подкатывала, то, скорее всего, обошлось без сотрясения мозга.
Конвоиры отобрали самых здоровых штрафников, велели построиться.
— Только попробуйте дернуть. На месте положу, — грозно рыкнул автоматчик.
— Начальник, — еле шевеля губами, сказал Гусев, — надо проверить, может, в вагоне еще кто в живых остался.
— Р-разговорчики, — повел стволом конвойный, но все же подал знак безоружным товарищам, чтобы те пошуровали в вагонзаке.
— А вам стоять! — велел автоматчик нестройной колонне штрафников.
Двое конвойных залезли в вагон, спустя некоторое время поочередно вытащили еще нескольких стонавших. Их аккуратно уложили на траву.
Павлу хватило взгляда, чтобы понять — эти не жильцы. Тем не менее возле них уже успел обосноваться штрафник из бывших офицеров; он начал оказывать первую медицинскую помощь.
— За мной, к гражданским, — приказал автоматчик и тихо добавил: — Надеюсь на вашу совесть.
— Не дрейфь, начальник, — ответил ему кто-то из уголовников. — Мы ж понимаем. Что мы — звери какие?
В пассажирских вагонах было еще хуже: выжили считаные единицы. Люди потерянно бродили между перевернутыми вагонами и переломанными деревьями, что росли вдоль развороченной аварией насыпи. Местами кипела работа, но как-то стихийно и не организованно.
