Рассчитавшись с таксистом, и впрямь взявшим по-божески, Гусев зашел в подъезд серой панельной пятиэтажки. Поднявшись по плохо освещенному — всего две лампочки — подъезду на четвертый этаж, надавил на кнопку знакомо тренькнувшего звонка.
Через некоторое время раздался голос, приглушенный дверью:
— Кто?
Гусев узнал его. Да и кто тут еще мог быть, если Оксана живет здесь одна? Эту двухкомнатную квартиру купили ей родители.
Знать, прав Давыдов: не любит Ксюха его. Квартира-то есть. Уже в общаге ютиться не надо. Войсковая часть Павла сразу за городом, служебный автобус ходит, собирает офицеров и прапорщиков из тех, кто без машин.
Он же не просит, чтобы Ксю прописала его. Прописка у него есть в офицерской общаге. И на метры ее он не претендует. Могли бы жить здесь, как люди. Нет… не любит она его.
— Это я, Ксю.
— Зачем ты приехал?
— Открой, поговорим.
— О чем?
— Просто поговорим. Чего ты?
Спустя растянувшиеся до бесконечности секунды щелкнул замок, дверь приотворилась, на темную площадку легла полоска света.
Оксана была в коротком платье, облегавшем стройную фигуру. Красивые длинные ноги, туфли на высоком каблуке. Тщательно уложенное каре темных волос, неброский макияж, столь любимый Павлом тонкий запах духов.
Выглядела она совсем не по-домашнему, как будто только с вечеринки или собиралась на нее.
— Привет, — с натянутой улыбкой произнес Гусев.
Девушка промолчала.
— Не впустишь?
— Зачем?
— Так и будем в щель разговаривать?
— О чем вообще разговаривать? Все уже сказано.
Из глубины квартиры донесся мужской голос:
— Оксана, кто там?
Укол ревности кольнул Гусева в самое сердце. Спазм перехватил горло.
— Ты не одна? — сдавленным голосом спросил он.
— Не твое дело, — отстраненно ответила девушка.
— Не мое, значит? — спросил Павел, чувствуя, как буря негодования захлестывает разум.
— Уже давно не твое. Я тебе говорила. Уходи, — решительно произнесла Оксана, делая попытку закрыть дверь.
Однако Гусев рванул ее на себя.
От неожиданности девушка вскрикнула.
— Кто там у тебя?! — зло спросил он, оттесняя девушку в коридор квартиры.
Из комнаты вышел молодой парень, примерно одногодка Павла, хорошо сложен, но хиловат мышцами, черные брюки тщательно отутюжены, свободный белый свитер подчеркивает некую бледность лица с утонченными, почти аристократическими, чертами, возмутительно «неуставные» своей длиной темные волосы аккуратно уложены на пробор.
Он с ходу ринулся на Гусева, схватив того за отвороты шинели, выталкивая в подъезд.
