Казначей еврейской общины обращается через переводчика к запорожцам:
«Уважьте нас, достопочтенные казаки, мы же ваши постоянные клиенты, а постоянными клиентами надо дорожить, завтра вы снова привезете товар, кто знает, как сложится ситуация, в следующий раз мы пойдем вам навстречу».
«Никак не можно. Вон те (жест в сторону закупщиков из гарема) — плотют».
«Побойтесь Бога, помилосердствуйте, панове казаки, в два, в три раза, но не в пять же раз дороже за каждую девушку? Где это видано, чтобыцурка стоила так дорого, как лошадь?! Что в них хорошего, в этих девицах? Посмотрите, какие они замухрышки, заплаканные и перепуганные, худые, кому они, вообще, кроме нас, нужны?»
«Те говорят, худые — не страшно, мясо нарастет».
«Но они же не всех купят, вы же их знаете, отберут себе нескольких…»
Вперед выступает рыжий еврей, уполномоченный из гарема:
«Мы берем всех, кроме вон той (жест в сторону Лалы): она на ногах не держится, почему опирается на костыль, у нее изуродована голень, что у нее с плечом? Нам калеки не нужны. Мы — сераль, а не благотворительное общество, вы, — тычет указательным пальцем в лицо казначею, — известны своей благотворительностью, вот вы ее и покупайте».
Казаки: «Всех или никого. Мы продаем штучный товар, но оптом. Девушки в цене нонче».
Закупщик: «Калеку мы не покупаем, не навязывайте ее нам, за остальных платим полную цену».
Казак в овчинном тулупе: «Калеку уступим за полцены».
Казак в красном халате: «Да она же красавица!»
Закупщик, паясничая, декламирует на древнееврейском: «О, как прекрасны ноги твои в сандалиях, дщерь именитая». Переходит на украинский: «Она длинноногая, это некрасиво, к тому же сильно хромает. Кажется, одну ногу ей придется укоротить. И живот совершенно плоский, голодом, вы ее морите? С товаром надо обращаться бережно».
«На них провианта не напасешься».
Раввин: «Девочки, наверняка, ничего не ели, боялись нарушить кашрут, только овощи и фрукты…»
«А фрукты-то нонче дороги».
Раввин обращается к закупщику на джудесмо, языке турецких евреев: «Беньямин, послушай, ты же хороший еврей, несмотря на то, что поляк, нельзя продать девушек в гарем, подумай сам, там же их обратят в ислам».
Закупщик: «Зато там хорошо кормят. Белокожие, блондиночки, рыженькие. Велено за ценой не стоять — брать товар. Сказали, ничего, султан обложит общину налогом на гарем. Ха, ха, скоро у вас будет новый налог!»
Оружейник и таможенник в один голос: «Почему у вас — у нас! Ты же один из нас».
