Она на весь экран: натруженные ноги, широкие в икрах и тонкие в щиколотках, спина, раздавшаяся и захватившая низ шеи, очень важной для танцовщицы фламенко части тела. Волосы стянуты вверх туго до боли, так, что затылок побелел. Танец давно возобладал над танцовщицей как живое существо и проделывает с ней, покорной, все, что хочет: тащит ее, крутит, швыряет. Сейчас Анхела дразнит стаю. Что ей этот молодняк? Она — в безопасности своего возраста, когда рискованная и чреватая для женщины многими бедами игра уже позади. Голова испанки наклонена бодливо — лбом чуть вперед, брови суровы и сходятся к переносице, кисти рук, она держит их далеко перед грудью, играют кастаньетами, стан прям и напряжен.
Это та самая танцовщица, в которую была жестоко влюблена Изабелла. Девушка даже пыталась покончить с собой, не встретив взаимности. Влюбленная ученица — эка невидаль! Анхела Моралес удивилась бы, наверное, не окажись при ней положенной по рангу свиты влюбленных девиц. Когда Изабелла, измучившись, смогла выговорить: «Я люблю Вас», та ответила утвердительно: «Конечно», и, услышав о попытке самоубийства, якобы, из-за любви к ней, с трудом вспомнила, о ком речь.
Изабелла была единственным и обожаемым ребенком, и родители тяжело переживали вместе с ней эту историю. Вторая и счастливая любовь дочери…
Ветеринар появляется в дверях хозяйской спальни, гордая своей компетентностью: «En train de mourir», обнимает подругу за плечи, прикуривает от ее сигареты, та заходится благодарным кашлем, и возвращается к больному.
С Изабеллой я познакомилась на лесбийской вечеринке у Майи. Собираясь туда, я представляла себе сцены утонченного разврата, разбросанные повсюду резиновые фаллосы (а может быть, эти фаллосы я придумала сейчас, когда пишу свой рассказ, и для пущей красочности). Нашла я общество женщин, в основном эмигранток, их связывали какие-то сложные отношения, и румынского строительного рабочего, занятого ремонтом камина в выставочном зале. Он возникал каждые несколько минут пропустить стаканчик. Мужские члены можно было легко найти на метафорическом уровне. Маленькая Майя: короткая стрижка, всегда удивленное и обиженное выражение лица и толстая сигара во рту, вторая сигара-фаллос заткнута за отворот кармана на курточке.
Если встреча с двуногим существом мужчиной, обладающим качествами пса Фигаро, любимца хозяйки, в майиной жизни не случилась, то счастливая и редкая встреча художника со своей темой состоялась. Все ее скульптуры собак очень хороши, а лучшие и вовсе достигают уровня древних образцов анималистической пластики. Майя сохранила яркое свежее чувство, ценное для художника, оно обычно притупляется, а то и исчезает вовсе с приходом мастерства. Первовозникшее чувство в ее работах сопрягается с глубокой пластической культурой и добротным исполнением. Кроме этих бесспорных достоинств скульптуры обладают еще одним — товарным видом.
