Пассажир, зазевавшись было на библейский пейзаж, спохватывается и, расплатившись, как в ледяную воду, ныряет в просушенный знойным хамсином воздух. Такси исчезает из виду, прежде чем он успевает укрыться в безопасном портале академии.
«Ба, да вся деревня — она здесь!» Конечно, ему ведь говорили, весь наш обслуживающий персонал — из соседней деревни. Есть электрик Джихад, он и восемь его старших братьев трудятся в «Бецалеле». Джихад любит работать с обнаженной моделью — там, где позирует натурщица, всегда неполадки с электричеством, и тогда он — тут как тут. Есть завхоз Арафат. «Ключи у Арафата, Арафат починит, Арафат выдаст, договоритесь с Арафатом, он подпишет…» С этим Арафатом, очевидно, можно договориться. Профессор спешит в буфет запастись бутылкой минеральной воды. Нервничая, нажимает в лифте не на ту кнопку и оказывается в кухне. Под его ногами — груда фаянсовых осколков. Молодой араб в ярости колотит посуду. Хватает тарелку и швыряет ее об пол. Рядом с ним стоит напарник — в руке крупный кухонный нож-тесак.
Доктор философии подергал ручку у себя за спиной, увы, лифт ушел, и услышал свой сильно помолодевший голос. Так, в бытность учителем средней школы, он журил расшалившихся учеников: «А ну-ка, ребята, наигрались и будет, а сейчас дайте пройти!» Расступились — прошел. За перегородкой в кафе — гомон, суета, раскаты смеха, сигаретный дым, какая-то громкая музыка, запах недорогой университетской еды.
Зал, где молодежь собралась на лекцию, был полон и бурлил.
— Самовольная расправа, линч! — один из студентов ораторствовал со сцены. — Полицейский выстрелил в террориста, а не взял его живым, чтобы можно было предать того суду. Если бы суд признал палестинца виновным, я был бы рад полюбоваться, как он корчится на электрическом стуле, а так — он убит незаконно!
— Офир! — пытался перекричать говорящего студент из зала, — ты не в Америке, у нас нет электрического стула. Ты что предлагаешь, чтобы террористов казнили? Не ожидал я от тебя такой негуманности!
Профессор остановился в дверях, в одной руке — пластмассовый стаканчик с кофе, в другой — бутылка минеральной воды, на плече — сумка с книгами. Он подумал, что кто-то из присутствующих возразит, мол, террорист успел расстрелять и ранить несколько десятков человек, и если бы полицейский не уложил его, тот успешно продолжал бы свое дело. Но нет, никто не возразил.
Лектор (его пригласили в качестве гостевого профессора) поднялся на невысокую сцену, сел к столу, зачерпнул белой пластмассовой ложечкой кофе, судорожно глотнул, передернулся отвращением, отвинтил крышечку бутылки, жадно отпил треть, закрутил крышечку, издал горестное дребезжащее «э-э-э» и забылся.
