Долго, сидя в луже, крутил головой нокаутированный Глоб в поисках обидчика. Никого рядом не было. Удар словно бы возник из чистого новостаровского воздуха, из ничего. Из гнева праведного.
Пинок, сваливший братка, совершенно перевоспитал его. Лужу расплескал жлоб, а восстал из нее скромный, если не сказать стеснительный, молодой человек. Нежно прикрывая руками ушибленный копчик от возможных посягательств, молча засеменил он за угол, где его поджидал «мерседес», похожий на толстозадого таракана.
— Морда не в грязи, Жоба Жобович? — спросил, смущаясь, Глоб.
— Мама тебя и такого любить будет, — утешил невидимый за непроницаемыми стеклами босс и приструнил. — Куда прешь, чудо чумазое!
Потоптался Глоб, брезгливо осматривая себя, снял одежды и, завернув в более-менее чистую рубашку, швырнул их в багажник, как в раскрытую пасть крокодила. В одних трусах он казался еще громаднее.
— Вы не видели, Жоба Жобович, какой гад меня пнул? — спросил он робко, ложась на живот вдоль задних сидений и поджимая ноги.
Босс не ответил.
Но когда отъехали на приличное расстояние от Новостаровки, Жоба Жобович Шнурский сказал, мрачно играя желваками:
— А машинка-то норовистая. Брыкучая. Ничего — стреножим.
— Жоба Жобович, может быть, вы сами поговорите с дедом? Вам он уступит, — виновато посоветовал раненный в копчик Глоб.
— Если уж ты не сумел договориться, куда уж мне. И о чем говорить с человеком, которого деньги не интересуют? Ты ему деньги предлагал?
— Не успел, — смутился Глоб.
— Хотя зачем ему деньги? — рассудил Жоба Жобович. — С такой машиной вообще ничего не надо.
Жоба Жобович Шнурский был личностью известной и уважаемой в Тещинске, хотя никто не знал, чем он, собственно, занимается. Пришло такое долгожданное время, что для уважения достаточно было просто иметь много денег. Жоба Жобович умел делать деньги, ничего не создавая, и имел их столько, что в принципе мог купить всю эту молодую суверенную страну. Еще бы и на пачку сигарет осталось. Со спичками. Только зачем же мелочиться? Уж если покупать, то всю планету оптом. С околоземным пространством. Несмотря на такие аппетиты, в физическом измерении был босс весьма незначителен. И если бы господина Шнурского увидел в бане незнакомый с ним человек, вряд ли на него произвела впечатление плюгавость и неряшливая плешивость хозяина жизни. В бане не носят костюмов, пошитых на заказ французскими кутерье. А без них голый Жоба Жобович мужичишка так себе. Средней пузатости. Спина корытом, и там, где у птиц небесных крылья растут, волосами покрыта. Тоненькие ножки буквой «х». Лысина неопрятная. Шея сзади словно подрублена. Голову при ходьбе откидывает и, как рюкзачок, носит.
