— Гляди. — Олег толкнул Нину локтем. — Признал Каро. Это что-нибудь да значит…
— Ну, Галя, считай, что тебя к нам в кадры оформили…
Галя не знала обидеться ей или смеяться: почему собака? В кадры?
— Может, и была такая кличка «Черень», — сказал Барков, — да только Андрей произнес «черт» или «чернь»…
Они вернулись в город в понедельник поздно ночью..
Автобусы уже не ходили, и, пока мужчины убирали мотор и снасти, Нина буквально засыпала на скамье у дебаркадера.
— Вперед, друзья, — сказал наконец Рогов, — я знаю: за эти два дня Ратанов обязательно придумал что-то интересное!
— Люблю Ратанова, — призналась Нина, — легко с ним работать!
А у Гали неожиданно испортилось настроение: поездка кончилась, а с ней и два дня не омраченного ничем счастья. «Зачем я ему нужна? — думала она теперь, закрывая глаза. — Зачем я с ним езжу! Может, у меня нет ни капли девичьего самолюбия? Писали ведь в «Комсомолке»…
Потом они шли по пустынным улицам. Рогов на тарабарском наречье, которое, как он уверял, и является древним языком благородных инков, возносил молитвы за здоровье Ратанова и Шальнова, подаривших им два дня чудесного отдыха. Барков уверял Нину, что расследование вопроса о заселении Полинезии и Меланезии следует поручить Главному управлению милиции. Тамулис думал о Черепе.
У почтамта мимо них на большой скорости промелькнул «москвич», а вслед за ним, отставая на какие-нибудь метры, стремительно пронесся милицейский газик. Они не заметили, кто сидел в газике, так как еще через мгновенье впереди были видны только летящие огоньки стоп-сигналов.
На секунду все остановились: скорость машин была пугающей.
«А все-таки и о нас вспомнит кто-нибудь, — подумал Тамулис, — ведь не зря же люди ничего не жалеют…»
Они прошли мимо дома, в котором жил Ратанов.
— Не спит, — сказал Тамулис, глядя на освещенное окно. — Может, случилось что-нибудь?
Ратанов в это время разговаривал по телефону. В течение дня он несколько раз посылал секретаршу отдела Веру за Джалиловым, но та в квартире никого не заставала. Вечером соседка сказала Вере, что Арслан с сестрой и с племянником еще в субботу уехал в деревню, к товарищу по заводу. Соседка видела, как Майя в штапельном сарафане выходила с малышом на улицу из дома. У мальчика в руках был сачок для бабочек. Арслан догнал их у калитки, в новом зеленом костюме, с хозяйственной сумкой в руках. «Такой а к т у а л ь н ы й, совсем, как инженер из восемнадцатой квартиры», — умиленно сказала Вере соседка.
