- Хэбруд! Ты отлично знаешь, что лично у меня семьи нет. Женщина, что растит моего ребёнка, находится далеко, и не желает мне его показывать. Моя возлюбленная Айхо давно вышла замуж за другого. Как я могу писать о том, чего не испытал?
- Ах, Тинчи, Тинчи. Знаете, ВЫ...
Я терпеть не могу, когда Хэбруд называет меня на "вы". Мы знакомы более десяти лет, с тех пор, когда я, ещё пятнадцатилетним мальчишкой впервые попал в "братство художников".
- Ну, "мы"! - не выдержал я.
- Знаете, вы... - он ещё потянул эту паузу, наслаждаясь моей реакцией. - Вы... как я понимаю, в принципе, не против что-либо написать? Несмотря на то, что ты, как и я - не писака, а художник?
Тут он меня поймал! О великий Хэбри!..
- И совершенно нечего так упрямиться! - продолжал он. - Не бойся, я не хочу загрузить тебя написанием материала о паровых двигателях или реформах в области образования.
И замолчал, глядя сквозь очки. В стеклах очков его глаза казались огромными и безжизненными как у гигантского спрута.
Ладно уж, добивай...
- Есть одно дело. Есть интереснейшая тема, подступиться к которой сумеет далеко не каждый. А именно... я тебе намекаю-намекаю... События... Десятилетней... Давности.
Он произнёс эти слова чётко, раздельно, роняя их передо мной как гири.
- Что на это скажет твой оракул?
Я достал чётки.
Для тех, кто, может быть, не знает: это не простые чётки. Они могут быть использованы как оружие. И ещё их можно употребить как гадательный инструмент. Их мне когда-то, десять лет назад, подарил сам Хэбруд.
- Ну-ка, ну-ка...
Я встряхнул чётки меж ладоней и, приплюснув, уложил ему на стол.
- ЭСПЕС! - увидел он это слово, но мне оно было незнакомо.
- На одном из древних языков это слово означает "Надежда"! - пояснил Хэбруд. - Что ж, это хороший знак...
- Именно ты, - так же чётко продолжил он. - Именно ты пребывал в те дни в самой горловине мясорубки судеб. Ты наблюдал всё. Ты был свидетелем всех тех событий.
- Ну, не всех...
- А ты не скромничай. Ты был одним из заложников, спасая которых высадился на берег Таргрек. Ты хорошо знаком с Гриосом, кавалеристы которого, мстя за своих соплеменников, устроили резню в Коугчаре. Ты видел и тех... Генерала Ремаса, Кураду, Хорбена... невольным убийцей которого ты явился. Ты, хотя бы отчасти, был участником сражения при Урсе. Ты сражался и любил, любил и сражался...
- Ну, так уж и сражался...
- Да, тебе было всего пятнадцать... Но ведь ты не беспамятный, и многое понял и оценил. А то, чего ты не видел, наверняка доскажет тебе отец.
