- А вы действительно участвовали в третьем Крестовом походе, сэр рыцарь?.. - начал было я, но меня перебил нетерпеливый Тинч.
- Сэр Бертран! - ответил он, выколачивая трубку о ствол дерева. - У нас вы найдёте и должный приют, и гостеприимство. Учтите, правда: мы оба попали в этот лесной овраг примерно при таких же обстоятельствах, что и вы. Нам нечем угостить вас...
- О друзья мои, всё это поправимо! - воскликнул благородный рыцарь. - Дело в том, что в моих походных сумках найдутся и пища, и вино... Жаль только, почти весь мой боевой доспех, включая копьё, пришлось оставить нечестивцам. И я совсем, увы, не знаю, в каком виде мне предстать на турнире перед прекраснейшей Гвискардой де Божё... Вы дворяне?
- Увы, нет... - обмолвился я.
- Жаль... Но впрочем, с другой стороны, я могу взять вас обоих на должности моих оруженосцев. Если вы, конечно, не злые колдуны или оборотни... - покосился он на наши трубку с сигаретой.
- Хорошо, благородный сэр, - не без сарказма откликнулся Тинч. - Темнеет!.. Не соблаговолит ли ваша милость помочь нам в заготовке хвороста на эту тёмную и прохладную ночь?
- Но... заготовка дров для костра - не обязанность рыцаря. Этим занимаются оруженосцы.
- Ладно, - притопнул ногой Тинч, которому начинал надоедать разговор. - Темнеет с каждой минутой. Пойдём, Леонтий!.. Да перестань ты щипать себя! Подумаешь, перешли в другой мир, я слыхал про эти штуки. Не мы первые, не мы последние. Если мы оказались здесь, значит так и нужно...
- Погодите! - воскликнул юный рыцарь. - А что делать мне?
- Вдохновляй нас! - крикнул Тинч на прощанье.
- Хорошо! - отчётливо услышали мы сзади. - Тогда я спою вам песнь, которую я посвятил прекраснейшей из дам, наичудеснейшей графине Гвискарде де Божё, за руку и сердце которой я буду биться на турнире! Это - моё искреннейшее и сердечнейшее послание к ней, несравненной владычице моих мыслей и сердца!
- Хотя, - продолжил сэр Бертран, - вот беда, мне не на чем сопровождать свои стихи. Один из моих оруженосцев, мой лучший жонглёр*, бедняга Папиоль... Он как раз держал в руках лютню, а я пытался на ходу сочинить сервенту о девушке из странного сна. Представьте: девушка-цветок. Мы с нею беседовали, шутили. И только проснувшись поутру, я вдруг понял: какая-то странная девушка, краевые лепестки белые, серединка жёлто-оранжевая, посредине глаз. Но это был не кошмар какой-нибудь, а просто интересная встреча во сне! И я, в чём-то даже предавая несравненную донью Гвискарду, сочинял сервенту о девушке-цветке!.. Как вы думаете... но, по моему, это подло, когда нападают во время твоего пения. О лютня! Наверняка, растоптана ногами этих негодяев!.. А может, моя девушка-цветок - это и есть сама Гвискарда де Божё? И этим сном моим она посылает мне какой-то знак, зовёт к себе: приди, сразись за моё сердце с лучшими из рыцарей королевства... Молчите? Эх! Так слушайте:
