Сегодня она, возможно, даже острее, чем десять—двенадцать лет назад. Если в дремучие советские времена существовала шутка — опять-таки компромисс агрессии с социальной нормой — про мужчину как "три Т" (тахта, телевизор, тапочки), то в нынешние времена мы уже узнали, куда он отправился, встав с тахты, и что за этим последовало. Как ни парадоксально, слом привычного уклада только заострил — порой до карикатуры — основные черты патриархатной культуры: ориентацию на власть, подавление, силу. Телевизионная картинка заседания какой-нибудь Думы визуально та же, что и картинка двадцатилетней давности: серые пиджаки. Разница в том, что сами пиджаки скроены получше. А их носители шевелятся пошустрее, а то и вовсе дерутся. Тузят друг друга, могут и коллегу- депутата, уважаемую даму, за волосы оттаскать. И дело не в том, что отдельно взятый (крупным планом) психопат распускает руки, а в том, что он есть символическое выражение российской новой нормы. Да, ему сделают замечание с предупреждением: ты, мол, Петрович, чересчур... ты гляди... Но скажут с пониманием, по-свойски. Потому что все действующие лица знают, что назавтра у соответствующего здания не будет стоять трехтысячная толпа разгневанных женщин с гнилыми помидорами. А будут, как и каждый день, стоять опереточного вида путаны под бдительным присмотром сутенеров на хороших машинах и дружественной милиции. И независимым средствам массовой информации освещать тут будет решительно нечего — ничего нового, все и так все знают.
В общем, страна опять воюет, бесконечно выясняя, кто кого, — то есть в новых экономических условиях мужественно распевает все те же "старые песни о главном": власть, статус, принуждение. А то, что вместо "броня крепка и танки наши быстры" звучит блатной шансон, отражает лишь изменившийся характер боевых действий.
И в регулярной армии, и в криминальной разборке место женщины определено, и перспективы у этого "места", прямо скажем, незавидные: "у войны неженское лицо". Но чего еще можно ожидать от общества, десятилетиями работавшего на войну и покорение — ах, какой глагол! — то целины, то космоса? Удивительно ли, что все женское — "по умолчанию" понимается как второсортное, неважное, не стоящее серьезного внимания? Расскажу всего один из коллекции профессиональных сюжетов новейших времен.
...Знакомьтесь: Геннадий, один из пяти мужчин, участников большой учебной группы в большом городе N. Гена из бывших военных, потом получил педагогическое образование и работает заместителем директора по воспитательной части — или как это сейчас называется — в элитарной школе. Неистощим на выдумки: какие-то клубы, соревнования, перформансы и их проекты из него просто сыплются. Успешен: уважают подростки, ласкает начальство, любят женщины, полгорода просит о частной консультации. Кажется, даже победил в своем регионе в конкурсе "Учитель года". Что называется, интересный мужчина: чеканный профиль, косая сажень, ослепительная улыбка, великолепная пластика, может и "техно" станцевать, и боевым приемом срубить. Карьера на взлете. Вполне незаурядный путь, хорошая реализация своих данных, популярность.
