Но вот и парадоксальный результат: про какую-нибудь дурищу из штата Айова, назидательно пыхтящую в "Шереметьево-2" со своим барахлом (в знак самодостаточности), мы знаем. Рассказывали знакомые, что-то мелькало в прессе. В общем, что-то известно. А про Симону де Бовуар, не годящуюся в персонажи анекдота, — не знаем. Ее феминизм слишком умен и непрост, она бесстрашно заглядывает в такие "углы", от которых нам не по себе. Как насчет честного, до кома в горле, анализа отношений долга-любви-ненависти между матерью и дочерью? Или поразительного по бесстрашию описания женского старения — его психологии, социологии, физиологии? Не знаем мы и того, что в современной литературе сам термин "феминизм" давно уже употребляется во множественном числе, поскольку возникло множество "толков" и направлений, в том числе взаимоисключающих. Так что, по идее, возникает вопрос: если говорить о феминистской идее, то о какой? Ну не о чемоданах же, в самом деле! Ничего этого мы не знаем. Самое занятное, что и феминистская психотерапия, с ведущими работами и представителями которой, по идее, профессионалам следовало бы быть знакомыми, в отечественной "карте местности" отсутствует. Обесценивание и вытеснение — это, между нами говоря, психологические защиты... Интересно, почему?
Видели, правда, Машу Арбатову по телевизору... Раздражались, восхищались... По мне, за то, что она "растабуировала" — злым и горьким пером — тему акушерско-гинекологического надругательства, ей надо бы при жизни памятник поставить, а тексты эти включить в список обязательной литературы для всех "хелперов", то бишь для людей так называемых "помогающих профессий" — психологов, врачей, социальных работников и так далее. Вот — о практике отечественного родовспоможения:
"Все это напоминало космический корабль, жестоко запущенный с женщинами, не имеющими возможности позвать на помощь и не обученными оказать ее себе сами. Энергетика боли все больше и больше закручиваясь в воронку, толкала этот корабль вперед к катастрофе. [...] Все это произошло со мной семнадцать лет тому назад только по той причине, что я — женщина. И пока будут живы люди, не считающие это темой для обсуждения, это будет ежедневно происходить с другими женщинами, потому что быть женщиной в этом мире не почетно даже в тот момент, когда ты делаешь то единственное, на что не способен мужчина".
Это — из рассказа "Меня зовут женщина", финал. Преодолеваю острое искушение процитировать больше и с деталями, от которых и при чтении-то "плохеет" — несмотря на то, что в жизни большинство из нас как-то эти "детали" пережили. Мы и об этом поговорим, но немного позже.
