В отсутствие отца Хельга занималась домашними делами и продолжала брать уроки иностранных языков, музыки и прочих дисциплин, которые считались обязательными для образованной девушки ее круга. Но на этом ее обучение не заканчивалось. Она училась ведению домашнего хозяйства под мудрым руководством своей тетки. Джемы, варенье, пироги — ко всему этому Хельга подходила со всей серьезностью, понимая, что от нее ждут усердия и прилежания. К тому же ей приходилось следить за своей одеждой, которую шила домашняя швея, штопать столовое и постельное белье, а также вышивать.
Приехав в Англию, Хельга с удивлением обнаружила, что английские девушки не имеют ни малейшего представления о том, что считалось наиважнейшим в воспитании немецких девушек.
Позже, когда на нее обрушилось несчастье, она возблагодарила Господа за все те полученные навыки, которые так помогли ей в дальнейшей жизни.
То, что она почерпнула от учителей, которым отец платил огромные деньги, оказалось менее важным, чем умение дать четкие указания кухарке или отчитать ленивую горничную за плохо выглаженное полотенце.
В Лондоне Хельга привлекла к себе внимание нескольких состоятельных холостяков, занимавших видное положение в обществе, поэтому не было ничего удивительного в том, что хозяйки модных салонов относились к ней с ревнивой настороженностью.
«Не спеши выходить замуж, дорогая», — напутствовал Хельгу отец перед ее первым сезоном.
Он зря тревожился: у девушки не было ни малейшего желания связывать себя узами брака. Она с чисто детским энтузиазмом радовалась жизни, не догадываясь о тех чувствах, что до поры до времени дремали в ее сердце. Тетка и другие родственники считали ее необычайно спокойной, на самом же деле Хельга принадлежала к тому типу людей, которые взрослеют очень медленно. Так как ничто в детстве не пробудило ее чувственности, никто не знал, насколько силен ее темперамент.
Внезапная смерть отца и известие о том, что выпущенные им ценные бумаги оказались необеспеченными, разрушили безмятежный мирок, в котором жила девушка. Трагедия оказалась для нее слишком тяжелой, чтобы испытывать какие-то иные чувства, кроме страха перед будущим. Мысль о том, что ей предстоит зависеть от доброты и благотворительности тех, кого она знала всю жизнь, была для Хельги невыносима.
Хельга уехала в Англию не только потому, что с этой страной были связаны ее самые счастливые воспоминания. Она была твердо убеждена, что англичане — во всяком случае, те, с кем она была знакома, — не проявят особого интереса к ее несчастью, и, следовательно, ей не придется подробно объяснять причину отъезда из Германии.
