Куда идти? И спросить не у кого. Попутчиков не было. Напротив указателя среди густой ржи проглядывалась плохо протоптанная тропинка. Ходили по ней видно не часто.
Хотя день уже клонился к вечеру, всё же было очень жарко. Даже натуральное шелковое платье, призванное поддерживать комфорт, сейчас неприятно липло к телу.
Через пару минут ходьбы Маша заметила, что её светлые кожаные босоножки на высокой платформе покрылись толстым слоем горячей пыли, клубящейся под ногами.
— Кажется, правильно иду, как и объясняли, — обрадовалась Мария, увидев впереди крыши и верхушки деревьев в садах слободки, расположенной в низине.
Поселение было не большое — всего три улицы, начинавшиеся у колодца и упиравшиеся в грязный, покрытый гусиными и утиными перьями, пруд. Через несколько минут Маша без труда нашла нужный ей дом под номером двадцать восемь.
Во дворе чистенькая старушка с простым, не запоминающимся лицом кормила раскудахтавшихся кур. А с забора за ней и за боевым красавцем петухом нетерпеливо наблюдали воришки — воробьи.
— Ты ко мне, дочка? — глянула старушка на Марию.
— Мне нужна тетя Настя Мельникова, — немного оробела Маша, чувствуя как её щёки заливает румянец.
— Значит ко мне. Проходи, — вытирая руки о фартук, пригласила её старушка на чистенькую маленькую терраску, где помещался лишь старый деревянный, непокрытый стол и два табурета. По столу приветливо скользили солнечные зайчики, пробивающиеся сквозь дешёвые тюлевые занавески.
— Муж у меня пьет. Нельзя ли его полечить? — с надеждой попросила Маша бабушку.
— Нельзя, — ответила та, строго глядя Маше в глаза. — Пьёт и будет пить. Это твой крест! Ведь не по своей воле он на тебе женился?
— По моей, — согласилась Маша. — А что мне было делать? Меня с пяти лет отчим воспитывал. У них ещё свои две дочери своих родились.
Отчим матери всю плешь переел, что хватит уже меня кормить, что замуж мне пора. А за кого? Пока мои ровесницы женихов разбирали, я с четырнадцати лет всё хозяйство на себе везла. И после семилетки в доярки пошла.
Да и не красавица я. Вот в девках и засиделась. Младшие сестры по школу закончили, потом и техникум, работать пошли и заневестились, — с обидой в голосе оправдывалась Маша, вспоминая, как мать украдкой смахивала слезу, когда муж с получки приносил своим родным дочкам красивые обновки, а Маша с завистью поглядывала на чужие подарки.
— И детей у нас с мужем нет. А ведь третий год уже вместе живем!
— А нужны ли они тебе, дети от нелюбимого — то? — бабушка разложила на столе старые гадальные карты. — Это тебе бог подумать время дает. Да и черно вокруг него, — ткнула она старческим, не по — деревенски чистым пальцем в карты. — Ох, как черно! А вдруг тебе одной дитё воспитывать придется? Да хотя ты крепкая!
