Правда, Машу всегда смущал его засаленный костюм и не глаженая рубашка. Всё — таки начальник. Должен следить за собой! Возможно, она даже поступилась бы этими своими принципами, но зарплата у мастера была меньше, чем у неё — передовика производства.
— Платья беру с собой дорогие. А там ещё пальмы, море и возможно душевная музыка, — представила она себе картинку южного рая с картинки из журнала «Работница». — Надо верить и надеяться!
Утром Мария растолкала ещё не проспавшегося мужа и заставила его проводить её с дочкой на раннюю электричку.
Хмурый с похмелья Григорий оговариваться не стал, донёс чемодан до платформы и даже чмокнул жену в шею, а, после отхода электрички, сразу зашел в привокзальный буфет и опохмелился. Придя домой и остро ощутив внутри себя какую-то гнетущую пустоту, он достал из шкафа коробку с новыми, замшевыми, чем — то провинившимися перед ним, туфлями жены и пропил их в том же буфете.
Ночевал он в вытрезвителе, а на другой день идти на работу счёл делом уже бесполезным и гудел потом ещё пять дней подряд, не помня где. Пока не закончились все оставленные ему женой деньги.
Вернувшись домой грязный и вонючий, всё же решив не пачкать белоснежную постель, он уснул на кухне на полу, вроде бы один, но на утро его разбудила какая — то собачка, лизавшая его нос, в надежде, что новый хозяин всё же её покормит. Пришлось поделиться с ней, с такой же никому не нужной, как и он сам, копченой костью из морозилки, такой холодной, что у Григория заныли зубы.
Он в сердцах выкинул кость во двор, выпихнул туда же собачку и пошёл на половину сестры.
— Во что ты превратился! — пыталась достучаться до сознания опустившегося брата Анна. — Ты же конченый человек! Неужели ты не чувствуешь, что твоё пьянство пожирает тебя? С какого горя ты пьёшь?
Но брат упорно отказывался её слушать.
— Есть вещи, которые невозможно объяснить, — начал было умную фразу Григорий, но замолчал, так и не найдя нужных слов, чтобы её закончить.
Анна кормила проголодавшегося после запоя брата, тщетно пытаясь наставить его на путь истинный: — Иди на работу, скажи, что понос у тебя был. А в больницу не пошёл потому, что боялся в «инфекцию» на двадцать один день загреметь, в ущерб производству!
Григорий поел молча, пошёл поспал, потом ещё раз поел у Анны, побрился, к вечеру пришёл на работу и сказал, что прогулял, потому что хоронил жену.
Он выглядел настолько искренним, что ему поверили, посочувствовали и даже выдали материальную помощь. Григорий всех поблагодарил и назавтра ушёл в недельный запой. А потом он узнал, что его уволили и просили зайти за трудовой книжкой.
