— Почему ты помогаешь Гектору, хотя не виделся с ним десять лет?
— Это тебя не касается.
Если он полагал, что его холодный, сдержанный тон заставит ее замолчать, то он ошибался.
— Вообще-то касается. Гектор — мой друг и босс, и я не хочу, чтобы кто-то воспользовался им.
— Забавно, я подумал так о тебе.
— Гектор — мой наставник. Он дал мне шанс, когда я искала работу, будучи еще подростком. — А еще она искала дом и жизнь не на улице, где ей пришлось провести две ужасные недели, которые преследовали ее несколько лет. Но Луки это не касалось. — Я уважаю его больше, чем кто бы то ни было, и никогда не стану пользоваться им.
Он угрожающе посмотрел на нее:
— И ты думаешь, что я стану?
Она пожала плечами:
— Я не знаю, учитывая, что ты не навещал своего дедушку ни разу за все те годы, что я его знаю.
В его глазах промелькнуло нечто похожее на сожаление.
— Ты не собираешься сдаваться?
— Нет.
Он потрепал свои волосы, завитки окутывали его пальцы, как карамельные пружинки, и ей захотелось потрогать их.
— Он позвонил мне, сказал, что у него затруднения, и вот я здесь. Удовлетворена?
Отнюдь. Его банальный ответ был предназначен скрыть правду: она понимала это по его напряженным плечам, по неестественной улыбке. У него были другие причины приехать сюда, и если он вынашивает какой-то гнусный план… Гектор был для нее больше, чем друг и босс. Он дал шанс бездомному ребенку, которого остальные не одаривали даже взглядом. Он увидел, что скрывается за ее ужасным характером, несговорчивостью и злобой, и открыл для нее свой дом, свое сердце и свою жизнь. Он доверился ей, и она никогда не подведет его, поэтому мысль, что он не рассказал ей о…
— Что случилось?
Чарли не могла признаться, что не верит ни единому его слову, поэтому проговорила первое, что пришло ей в голову:
— Изжога. — И потерла грудь, чтобы добавить правдоподобности.
Лука мог распознать блеф. Он делал это всю свою жизнь.
— Я могу чем-нибудь помочь?
— Нет, все в порядке.
Ее нижняя губа задрожала, и, прежде чем он смог остановиться, он положил руку на ее щеку.
— Ты уверена?
Он почувствовал легкий вздох на своем большом пальце, и при виде ее уязвимости ему захотелось обнять ее. Сумасшествие. Он не любил обниматься. Он предпочитал заниматься быстрым жестким сексом, который не требовал вопросов и ответов, который удовлетворял без дополнительных сложностей. И сейчас он отдал бы все за такой секс с женщиной. Должно быть, эта мысль отразилась на его лице, потому что Чарли отодвинулась.
