– Но, Ваше Величество, – возразил ас-Сабах, чтобы заполнить тягостную паузу, повисшую на террасе после этих слов, – Хьюстонский Пророк мертв... Террористы добрались до него в Куала-Лумпуре. Может быть, он и дьявол, но он сгорел в адском пламени.
– Хьюстонский Пророк жив, – сказал король, не поворачивая головы. – Во всяком случае, какая-то часть его сатанинской сущности жива до сих пор. И он хочет видеть меня.
–... Хьюстон, – грубый голос полковника Бейли вернул ас-Сабаха к реальности. – Добро пожаловать в столицу мира. Бывали у нас раньше, Ваше Величество?
– Да, – отозвался Тамим. – Неоднократно.
Он почти ничего не видел. Мимо проносились цепочки огней, отмечавших, скорее всего, многоуровневые линии эстакад, мигали какие-то надписи, разобрать которые на такой скорости не представлялось возможным. Разноцветные сполохи уносились назад быстрее, чем взгляд успевал на них сосредоточиться. Если прижаться лбом к стеклу, можно было разглядеть, как наверху, на огромной высоте, переливаются пульсирующие радужные паутинки, словно наброшенная на город сверкающая сеть из драгоценных камней.
– Хьюстон – странное место, – рассказывал король ас-Сабаху. – Безобразное, как почти все американские города, только еще хуже. И очень грязное. Нефтяной центр Америки. Когда началось Белое Возрождение, он стал еще больше, потому что туда стекались фанатики, специально для них выстроили обнесенные глухими стенами жилые кварталы за рекой и на территории старых заводов. Но чище он не стал. Жители его все сумасшедшие. Считают свой город раем на земле, а Техас – избранной богом землей. Отозваться плохо об этом вонючем городе – значит нажить себе кучу врагов. Запомни хорошенько, Тамим: ты ни в коем случае не должен говорить там то, что думаешь. Я был в Хьюстоне трижды, и трижды я хвалил это отвратительное место, хотя каждый раз мне казалось, что язык мой откажется произносить столь очевидную ложь...
– Прекрасный город, – сказал Бейли. – Мы считаем, что это про него сказано в Библии: Новый Иерусалим. Как вы полагаете, Ваше Величество?
– Так говорил Пророк Смит, – ответил ас-Сабах спокойно. – Мы чтим Пророка и его слова.
Полковник удовлетворенно кашлянул.
– Еще бы нам его не чтить. Мы все обязаны ему жизнью. Мой отец служил в авиации во время последней войны с ублюдком Хусейном, его эскадрилья базировалась под Джиддой, это где-то в ваших краях. Он рассказывал, что в то время у вас не продохнуть было от разных индусов да китаез, а уж ниггеров по улицам шлялось больше, чем в самой Африке. Вот кто обжирал вас, жировал на вашей нефти, пил вашу воду! А Пророк всему этому положил конец...– Он вполоборота повернулся к ас-Сабаху – на плече золотом блеснула эмблема Федерации – расправивший над планетой белые крылья орел, – и, понизив голос, добавил: – Да и у нас, если говорить начистоту, царил самый настоящий содом. Половина Техаса по-английски вообще не понимала, разве что самую малость. Тогдашнее правительство даже собиралось сделать испанский вторым государственным языком страны... Ниггерам нельзя было в лицо сказать, что они ниггеры – вы представляете? Вас бы по судам затаскали, честно говорю. Но все это, слава господу, кончилось. Теперь в Америке люди чувствуют себя так, как и должны чувствовать овцы пастыря доброго...
