– Если до последнего дня будешь полон правды, то будет изначальное свершение, благоприятна стойкость. Раскаяние исчезнет[3].
Поразительно, до чего совершенной оказалась эта система, созданная четыре тысячи лет назад первобытными племенами Шан и пережившая все империи великого Китая. На стеблях тысячелистника, на монетках, на компьютерах гадали миллионы людей по всему тихоокеанско-азиатскому региону. Джеймс научился разбирать послания Книги в Оксфорде, участвуя в семинаре профессора Донелли – тот был фанатиком китайской культуры и ни одного шага не предпринимал, не посоветовавшись с И Цзин. Как-то, года два спустя, он заметил – почти случайно, просто по привычке прокручивать и анализировать события прошедших месяцев, – что большинство предсказаний Книги в той или иной степени сбывается. Более тщательная проверка показала, что многое здесь зависит от изначальной готовности воспринимать ее советы – если вопрошающий пытался подловить Книгу на неточности или вообще уличить ее во лжи, она как будто нарочно давала крайне туманные или откровенно не имеющие отношения к делу ответы. В тех же случаях, когда он советовался с Книгой спокойно и доверительно, выпадавшие гексаграммы действительно многое проясняли. Донелли считал, что Книга не столько предсказывает, сколько высвечивает скрытые стороны реальности. А спустя несколько лет после окончания Оксфорда Джеймс и сам убедился, что будущее во многом зависит от того, как именно мы видим настоящее. Он стер гексаграмму ладонью.
Для защиты примени кожу желтой коровы.
Лишь по окончании дня производи смену.
Поход – к счастью. Хулы не будет.
Речь трижды коснется смены – и лишь тогда к ней будет доверие.
Поход – к несчастью. Стойкость – ужасна!
Владея правдой, изменишь судьбу.
Счастье! Раскаянье исчезнет!
Великий человек подвижен, как тигр.
И до гадания он уже владеет правдой.
Благородный человек, как барс, подвижен, и у ничтожных людей меняются лица.
Поход – к несчастью. Стойкость пребывания на месте – к счастью.
«Доктор Амадеус Ли, ожидающий меня на сорок девятом уровне, – вот к чему первая строка гексаграммы, – подумал Ки-Брас. – Следует ли мне встретиться с ним, если гексаграмма говорит, что великий человек владеет правдой до гадания? И что за шкуру желтой коровы мне советуют применить для защиты?»
Он с неприязнью взглянул на фигурку Дарумы, потом перевел взгляд на мяч для гольфа. В белом войлоке были заметны крошечные угольные точки – пятнышки черной китайской туши. Еще одна загадка впадающего в детство Тонга. Зачем он побрызгал на хороший мяч тушью?
