В конце концов появлялся Лео — входил во дворик с важным видом и отсчитывал четыреста пятьдесят баксов из свернутой в трубочку пачки. Или же появлялся совсем разбитый и, удрученно качая головой, говорил, что завтра точно рассчитается. Чили никогда не угрожал ему — по крайней мере, в присутствии жены, чтобы не ставить ее в неловкое положение. Но, дойдя до припаркованной под фонарем машины, он поворачивался к провожающему его Лео и говорил: «Лео, посмотри на меня, завтра будь там-то и там-то и не забудь четыре с половиной сотни». Лео никогда не считал себя виноватым. Винить во всем следовало продажных жокеев или Фей, которая постоянно пилит его и не дает сосредоточиться, поставить на победителей. Тогда Чили приходилось повторить: «Лео, посмотри на меня…»
В тот день, когда Лео не вернулся домой, Чили должен был снять с него за целых две недели. Фей сказала, что представить себе не может, куда запропастился ее муж. На третью неделю она сообщила, что Лео мертв, а еще через пару недель его фотография появилась в газете.
Сейчас, когда они опять сидели в патио и знали, что Лео уже больше никогда не появится — ни с важным видом, ни с каким другим, — молчание казалось куда более утомительным. Чили спросил, что она собирается делать. Фей ответила, что не знает, мол, ей опротивела работа в химчистке, в постоянной духоте. Чили посочувствовал: там, наверное, ужасно жарко? Она фыркнула: он даже не представляет насколько. Он затронул вопрос о страховке. Она пожала плечами — вряд ли у Лео была страховка, ей, во всяком случае, ничего об этом не известно. Чили сказал, ну… Но с места не тронулся. Фей — тоже. В темноте ее лица было почти не видно. И Фей, и Чили молчали, пока она вдруг не сказала — этакий голос из ниоткуда:
— Знаешь, о чем я думаю?
— Да?
— Если б еще этот сукин сын действительно погиб…
Чили замер. Никогда просто так не болтай.
— Уехав в Лас-Вегас, он звонил мне дважды, а потом я не слышала от него ни слова. Я знаю, он там, ведь Лео постоянно твердил о том, как уедет в Лас-Вегас. Но подставилась под удар я, ведь это мне дали деньги, а не ему. Я говорю об авиакомпании, о трехстах тысячах долларов, которые мне выплатили за то, что я потеряла мужа.
Фей замолчала и покачала головой.
Чили ждал.
— Я верю тебе, — вновь зазвучал ее голос из темноты дворика. — Считаю порядочным человеком, пусть и аферистом. Найди Лео и верни мне мои триста тысяч, если он их еще не промотал, а я отдам тебе половину. Если же он выиграл, поделим и выигрыш — или то, что осталось. Ну, как тебе сделка?
