Обратная дорога была такой же изнурительной — мы не остановились ни разу.
Мы неслись вперед, как сумасшедшие, выжимая педаль газа, без передышки сменяя друг друга у руля, проходя тот же путь, что несколько дней назад, только в обратном направлении, как в бессмысленном, пущенном задом наперед фильме.
Из всего путешествия — мы ехали часов тридцать — я помню только повороты и гигантские эстакады на границе между Францией и Италией. Ночью перед рассветом я как раз вел машину, а Франческо спал на полностью разложенном правом сиденье. Я держался из последних сил и боялся, что засну, и мы врежемся в дорожное заграждение и улетим в пропасть, пугающая бездна которой открывалась за невысоким парапетом. Франческо даже не заметил бы, что произошло. А я бы до последнего момента видел и слышал все.
Но эта перспектива меня не пугала, и я мчался вперед на безумной для такой дороги скорости, почти не касаясь педали тормоза и иногда заставляя стрелку спидометра касаться крайнего деления, а мотор — радостно и яростно реветь. Случалось, прикрыв на секунду глаза, я слишком близко подбирался к опасности, но открывал их как раз вовремя, чтобы успеть слегка повернуть руль — за миг до непоправимого.
Мы приехали в Бари теплым августовским вечером, необыкновенно свежим и навевающим грусть. В такие вечера понимаешь, что лето кончается, даже если тепло еще сколько-то продержится. Как в детстве, когда, почуяв приближение осени, впадаешь в легкую, ни на что не похожую меланхолию.
К воспоминаниям и ностальгии примешивается уверенность — или ее иллюзия — в том, что у тебя еще все впереди.
Город не изменился, и мне показалось, что все возвращается на свое место.
Пусть я и не знал, на какое именно.
Как бы там ни было, а я положу себе в карман кучу денег. Теперь меня полностью занимала эта мысль, она пьянила и кружила голову. Естественно, я не представлял, что делать с такими деньгами, но какое это имело значение.
Наше путешествие, Испания, Анджелика, мои полубессознательные прогулки по нереальному городу, волшебный рассвет в море, отправка посылки с наркотиками, запахи, цвета, звуки, мой страх — все это осталось позади, далеко-далеко. Казалось, все это произошло давным-давно или вообще мне приснилось. Мне и правда приходилось прикладывать усилия, чтобы убедить себя в реальности последних событий.
Позже, по дороге домой, я в первый раз вспомнил о родителях и подумал о том, что скоро увижу их, если они уже вернулись. Я ведь так и не перезвонил им после того разговора утром в день нашего отъезда. Я подумал о том, что они мне — совершенно справедливо — выскажут по поводу моего исчезновения, своих треволнений, моего непонятного поведения и так далее. Недавнее ощущение легкости тут же рассеялось. Мне захотелось свернуть с дороги и убежать.
