На следующих страницах нашли себе место дуб, осина, береза, сосна, елка…
— Кто же из вас это придумал? — спросила Людмила Федоровна, разглядывая страницу за страницей.
— Уж наверно Катя, — сказала Настенька Егорова, приподнимаясь на парте и стараясь издали заглянуть в альбом. — Она у нас такая выдумщица!
— Нет, нет! — Катя решительно замотала головой. — Это мы вместе!
— Да ведь Аня и рисовать-то не умеет!
— Ну и что ж такого? Рисовала я. А придумывали, собирали, сушили и наклеивали мы вместе. Аня даже больше, чем я. Это все было еще до того, как я в лагерь поехала. Я тогда у Ани на даче гостила.
— Отличная работа! — сказала Людмила Федоровна. — Альбом — прямо на выставку!
— А можно нам посмотреть? — закричали девочки. — Людмила Федоровна, дайте и нам посмотреть!
— Нет, подождите… Сначала скажи мне, Катюша: как этот альбом очутился в парте у Ани?
Катя удивилась:
— Да очень просто. Это я положила.
— Когда?
— Только что. Вот перед самым началом урока.
— А сегодня утром ты заходила к Ане?
— Нет. Не успела.
— А вчера вечером?
— И вчера не успела.
Катя смущенно опустила голову. Ей казалось, что Людмила Федоровна с упреком смотрит на нее и думает: «Хороша подруга! Собирали, сушили, наклеивали вместе, а подает работу одна, как будто Аня тут ни при чем!»
— Я ведь не знала, что она не придет, — словно оправдываясь, сказала Катя. — Когда я приехала из лагеря, мне захотелось опять посмотреть на наш гербарий, кое-что подрисовать. Вот я и взяла его у Ани на несколько дней. Думала — мы вместе подадим.
— Значит, ты не ходила к Ане? — тревожно переспросила Людмила Федоровна. — Ни вчера, Ни сегодня? Ну и хорошо, если не ходила.
— Почему?
— Аня серьезно заболела, — сказала Людмила Федоровна. — Мне вчера ее мама звонила. Ходить к Ане нельзя ни в коем случае!
Катя так и села на парту: «Нельзя к ней ходить. Заболела!»
На душе у нее стало беспокойно и невесело.
А ведь только что она была так рада, что Людмиле Федоровне понравился их альбом. Теперь эта радость как-то съежилась и потускнела. Аня-то ведь не узнает, что их похвалили…
Альбом переходил из рук в руки. Девочки ахали: «Ах, как хорошо! Ах, как красиво нарисовано! Людмила Федоровна, правда, березка у нее как живая?»
Людмила Федоровна улыбалась и кивала головой:
— Да-да, я же сказала: отличный альбом! Будет просто украшением нашего музея!
И вдруг с задней парты послышалось негромкое:
— Еще бы ей плохо рисовать!
Людмила Федоровна обернулась на голос:
— Ты хочешь что-то сказать, Клава?
