Гвидион тяжело вздохнул. Он собирался с духом.
— Ну? Осчастливить все живое? Стать над миром и собрать в своих руках все нити власти?..
— Вообще-то… я просто хотел бы научиться лечить овец, — с надеждой выдохнул Гвидион.
Мак Кархи откинулся на стуле и расхохотался.
— Вы приняты, — сказал он, обретя дыхание. — Да, я, конечно, испытывал вас, говоря о ваших способностях. На самом деле важно не то, насколько велики ваши способности, а то… ну, собственно, то, что вы любите овец.
И Мак Кархи предложил проводить Гвидиона к доктору Рианнон, под крышу башни Парадоксов, чтобы сразу подвергнуть его обязательному тесту на склад ума и таким образом покончить со всеми формальностями. Доктор Рианнон пробудила у Гвидиона нешуточный интерес, так что он даже придержал рукой заколотившееся было сердце. Как только он увидел ее, без нареканий оставившую арфу, чтобы тестировать его, Гвидиона, он сразу сказал себе, что нужно как-то контролировать свои эмоции. Тест на склад ума был странный, но с виду простой. Первыми тремя вопросами она вызвала у Гвидиона лишь улыбку, — они не требовали ответов, — но, видимо, они не у всех вызывали улыбку, потому что Рианнон уже после этого черкнула что-то совиным пером. Потом на свет появилась коробочка, о которой Гвидион вскользь подумал, что в ней могут быть морские ракушки. Рианнон кивнула, но коробочку не открыла и что там внутри, не показала. Коробочка была убрана куда-то в складки ее платья, и последовали вопросы:
— Что ты станешь делать первым делом, если больная женщина просит пить, в доме нет воды, младенец кричит некормленный, в хлеву мычит недоенная корова, и ветер задувает в разбитое окно?
— Если бы можно было так нацелить радугу, чтобы она, появляясь, всегда одним концом указывала: на места, где зарыты клады; на места грядущих катастроф, откуда людям лучше уйти; на детей, которым суждено великое будущее; на детей, которые, став взрослыми, принесут страшные беды; на пропавших людей, которых давно ищут, — на что бы ты ее направил?
— Святой Кольм Килле собрал всех птиц и обещал, что та из них, которая сумеет взлететь выше всех, станет птичьим королем. Орел честно поднялся выше облаков. Когда он совсем притомился, у него со спины вспорхнул притаившийся там крохотный крапивник и поднялся еще выше орла. Святой Кольм Килле без особой радости признал крапивника повелителем птиц, но в наказание прибил его к земле, так что тот теперь порхает по кустам и никогда не взлетает выше колена. Тебе кого-нибудь жалко в этой истории?
