— Как вы думаете, зачем Бонд снял кожу с корешка, если, конечно, это вообще был он?
— Кожу с корешка удалил почти наверняка Бонд, но вот зачем? Книга оставалась в хорошем состоянии. Для снятия кожи с корешка я могу придумать только одну разумную причину: Бонд установил, что на самой коже написан какой-то текст.
— Что вы имеете в виду?
— Эту книгу переплетали в восемнадцатом веке. Телячья кожа была редким товаром, поэтому все оказывавшееся под рукой шло в ход. Например часто на переплеты пускали листки пергамента из старых книг. Ведь пергамент тоже делали из телячьей кожи. Поэтому и сегодня время от времени нам случается находить отрывки старинных рукописей на внутренней стороне книжных корешков. Иногда таким образом открывают важные исторические и литературные памятники и документы. Есть и более запутанные случаи: изредка находят пергаменты, исписанные в несколько слоев. В Средние века отмывать исписанный пергамент и наносить на него новый текст считалось самым обычным делом. Из-за этого оказались утрачены многие важные тексты — их попросту смыли, чтобы освободить место для новых записей. Пергамент с такими многослойными текстами называется «палимпсест». Сегодня с помощью современных средств анализа ученые часто могут определить, что за текст находится в самом «низу», то есть восстановить так называемый scripta inferiori[13].
Фелиция кивнула, немного впечатленная знаниями, которыми щедро делилась с ней госпожа Прайс.
— Вы предполагаете, что Бонд сделал подобное открытие?
— Не знаю. Я только строю догадки. Но возможно, именно поэтому последние недели он выглядел таким таинственным.
— Вы упомянули телячью кожу. Есть у вас идеи, зачем Бонду могло понадобиться перепроверять, телячья ли это кожа? А не мог ли кто-нибудь переплести книгу или пустить на переплет пергамент из какого-то другого материала?
— Телячья кожа считалась самой лучшей, но пергамент делали из разных типов кожи, козья и свиная тоже широко применялись.
— Но почему Бонду оказалось так важно выяснить, что за кожа пошла на пергамент?
— Даже представить себе не могу. — Госпожа Прайс глубоко вздохнула.
Фелиция Стоун поблагодарила ее за помощь и уехала.
Институт Филипса располагался по адресу: Норт-стрит, 11, в самом сердце Ричмонда, недалеко от района Капитолия с его старинными домами и бесценными свидетельствами той эпохи, когда Ричмонд возглавлял борьбу за независимость. Сидя в этом городе, отцы-основатели твердили, как припев, свой главный девиз: «Дайте мне волю иль дайте мне смерть».
