— это помогает избежать ненужных проволочек и кружных путей. Штурман пожелал ему удачи, и он смешался с толпой на ближайшей торговой улице, где собирался уладить кое-какие дела и перекусить. Минуту он постоял, прислушиваясь к чувству голода, которое не покидало его во все время плаванья из Ростока. Но горячая еда может еще немного подождать.
Порядок прежде всего, сказал он себе. Этот принцип он перенял у мессера Алессандро. Вообще-то мессер имел в виду препарирование трупа, а не срочные дела в незнакомом городе, но порядок и здесь был нелишним. Почти все изречения мессера Алессандро можно применять к разным обстоятельствам. А если он хочет уйти из города с той добычей, за которой пришел, порядок имеет исключительное значение.
Перво-наперво следует обеспечить себе отход из города.
Когда ножи будут у него, он отправится дальше на север, к Тронхейму. Монах начал присматриваться к норвежским лодкам. Их в то утро на Немецкой пристани оказалось не много, но торговка, катившая ручную тележку с домашней выпечкой для моряков, сказала, что норвежских лодок много на другой стороне залива. Стоя и слушая занудные и довольно путаные указания торговки, как ему найти самый короткий путь на другой берег Вогена, он вдруг обнаружил — к нему возвращается норвежский язык. Четырнадцать зим миновало с тех пор, как он был здесь в последний раз, и язык — это единственное, что он еще помнил с тех времен. Норвежский язык и мамино лицо.
Он купил у торговки пирожок и поблагодарил за помощь. Ему не очень улыбалось идти через весь город до того, как все будет готово. Вдруг он встретит цирюльника и тот его узнает? Но похоже, выбора у него нет. Он мог невооруженным глазом рассмотреть все йекты, шлюпки и шаланды, пришвартованные на том берегу. Как раз на таких небольших судах в этой гористой стране морем перевозят людей и грузы вдоль побережья. Он натянул капюшон на голову и отправился в путь.
Говорят, город пахнет свободой, и запах этот не очень-то приятен. За несколько дней в море монах совсем забыл, с какой силой бьют в нос городские ароматы. Берген не был исключением, напротив: здесь к обычной вони помоев, нечистот и разлагающихся отбросов примешивались запахи тухлой рыбы и гнилого дерева. Проходя закоулками Вогсбюннена, монах ощутил острое желание зажать нос, но сдержался. Он не должен привлекать к себе внимания. Поэтому шел прямо, не глядя по сторонам и стараясь не встречаться глазами с людьми, попадавшимися ему на пути.
