— Кто это? — спросил Букреев.
— Еще одна обуза.
— Какая?
— Главстаршина Иванова Татьяна. Курасовская не то невеста, не то не разбери–бери…
— Она ведь работает в военно–морском госпитале, как мне говорили.
— А теперь просится к нам, — неодобрительно произнес Батраков. — Что у нас медом намазано? Столько желающих…Мне ее хвалили… Я ее знаю, правда, по наслышке.
— Смотря за что хвалили! А вот из госпиталя не знают, как ее ловчее сбагрить. Там все вверх дном перевернула.
— Она хочет к нам?
— Хочет…
— Как ваше мнение?
— У нас и так девчат больше десятка. Пулеметчицы, медсестры, две даже ПТР таскают.
— Но, кажется, в штате медчасти не все заполнено. Мне докладывал Баштовой…
— Не только Баштовой. За нее десятка два заступятся. Звенягин и то просит… Дело, конечно, ваше. Но в десанте девчата ни к чему — одна канитель с ними.
Последние слова были сказаны Батраковым так, чтобы их услыхала Таня. Посмотрев пренебрежительно на нее и нехотя ответив на ее приветствие, замполит прошел в штаб, куда направился и Баштовой.
— Разрешите обратиться, товарищ капитан? —спросила Таня, подбросив руку ко лбу.
— Пожалуйста, товарищ главстаршина.
Букреев мог внимательно рассмотреть девушку, о которой так много говорили. Ему припомнился и Курасов, и его цветы, и разговоры Шалунова, и вообще все слухи, которые сопровождали эту светловолосую девушку с открытым и вызывающим взглядом серых глаз. Золотые нашивки главстаршины на погонах, берет с флотской эмблемой и вся морская форма, отлично сидевшая на ней, — все это шло к ней.
Таня просила о переводе в батальон, приводила какие- то невразумительные доводы и, окончательно сбитая с толку молчанием Букреева, запнулась и остановилась на полуслове.
— Насколько понял, вы хотите перейти служить в морскую пехоту?
— Да, товарищ капитан. И если вы думаете…
Она смотрела на него сразу потемневшими глазами, в которых можно было прочитать недружелюбие.
— Вы обдумали свою просьбу, товарищ главстаршина? — мягко спросил Букреев.
— Я все обдумала, товарищ капитан.
— Ну, что же… Я согласен… — Ему хотелось назвать ее просто Таней, так, как ее называли все. — Товарищ главстаршина…
Таня подсказала:
— Иванова, товарищ капитан.
— Завтра оформляйтесь. Я отдам распоряжение.
— Разрешите итти, товарищ капитан?
Он кивнул головой, и она, подбросив вверх руку, круто повернулась и сошла со ступенек. Букреев, не оглядываясь, прошел в штаб.
— Непонятно героическое, щебечущее и своенравное девичье племя, — поднимая голову от бумаг, сказал Баштовой.
