Да любые! Трава на армейском газоне недостаточно зеленая, подушки в «расположении» слабо выравнены, эшелон с углем для армейской котельной медленно разгружается, «очки» в туалете недостаточно блестят…
В чем же проблема? Почему офицер соглашается признавать существование абсолютно незаконной и часто бесчеловечной иерархии внутри своего же подразделения? Почему он не «выжжет ее каленым железом», благо все полномочия для этого у него вроде бы есть?! Может быть, все офицеры — это профнепригодные садисты, недоумки и подлецы?
Я категорически против такого мнения! Напротив, я утверждаю, что офицер в описываемой нами «армии мирного времени» — фигура почти трагическая. Он призван работать и решать поставленные перед ним задачи в организации, основанной на принуждении, но при этом ИНСТИТУЦИОНАЛЬНО лишенной важнейшего, без всякого сомнения, составляющей «организации принуждения».
(Здесь придется сделать ремарку относительно двух типов организаций. Я выделяю два типа организаций по отношению к предполагаемым членам организаций: организации принуждающие и организации мотивирующие. Первые основаны на НЕГАТИВНОЙ мотивации участников (вычеты, лишения, физическая боль), вторые — на ПОЗИТИВНОЙ (награды, поощрения, выплаты и т. п.).
Так вот: «организация принуждения» немыслима без НАДСМОТРЩИКА.
Глава 7. "Дед" внутри (отступление из личного опыта)
Позволю себе здесь пример из своего личного опыта «прохождения службы». Часть, в которой я служил (а меня призвали в армию, как и большинство тогдашних студентов, сразу после окончания первого курса МГУ в 1985 году) была вполне «дедовской». Даже имела славу «одной из худших частей ЛенВО по дисциплине».
Дело было в бытность мою «молодым», то есть в тот период, когда я еще не прослужил и года. Месяцев 7, наверно. И вот как-то подвернулся редкий момент, когда мне и еще одному «молодому» бойцу удалось ненадолго «заныкаться». (На армейском сленге «н́ыкаться» означает примерно следующее: «под благовидным предлогом временно исчезнуть из вида офицеров, сержантов и старослужащих» — то есть найти возможность дать себе некоторую передышку). Мы разговорились. Парень был из соседнего подразделения, и я ему от души сочувствовал: моя «батарея связи» была полностью «славянской», а вот собственно ракетные батареи (аналог рот) комплектовались более интернационально, в том числе и выходцами с Кавказа и Заказвказья.
Потому «дедовщина» в подразделении моего нынешнего «товарища по несчастью» осложнялась также наличием многообразных «землячеств», и, по слухам, бушевала просто нещадно. Вид у моего приятеля был вполне соответствующий «званию» «молодого», или, как оно называлось у нас, «волкА»: зачуханная, кое-как отстиранная гимнастерка, почти постоянно вжатые в голову плечи, руки с невыводимыми уже грязными разводами (от постоянного мытья полов, «очков», а также регулярных ночных разгрузок эшелонов с углем), общая «зашуганность» во всем облике. («Зашуганный» — еще одно замечательное армейское словечко, означающее… ну, как бы это сказать? Короче, представьте себе человека, который как бы постоянно и обреченно со всех сторон ожидает пинка под зад).
