Для солдата же течение времени — это течение к избавлению! Вся служба для многих — это преодоление прежде всего именно ВРЕМЕНИ, огромного временного промежутка. Поэтому солдат, как правило, на времени зациклен. Значительная часть армейского современного фольклора "завязана" именно на переживании "медленности времени". От классического "солдат спит — служба идет" (с продолжением "но когда он бежит — она все равно идет"), в котором "идет" понимается именно во ВРЕМЕННОМ, а не пространственном аспекте. До прибаутки из солдатских альбомов "Масло съели — день прошел; съели яйца — прошла неделя. Что бы такого еще съесть, ЧТОБЫ СКОРЕЕ ПРИШЕЛ ДЕМБЕЛЬ?!" (масло в армии 90-х давали 1 раз в день — на завтрак, а вареные яйца 1 раз в неделю — в воскресенье).
Образ «деда»
Итак, мы подходим к главному. Посмотрим еще раз на существующую модель срочной службы как на своего рода «идеальную модель социального воспитания через принуждение». Недаром ведь именно образ КАЗАРМЫ столетиями используется как главный в теоретических и практических построениях самых разных утопистов и антиутопистов всех частей света! Собрать людей в одном месте (так удобнее) и ЗАСТАВИТЬ их вести себя «правильно» и ВСЕГДА — это ли не мечта самых разных по убеждениям «борцов за общечеловеческое счастье»?
Конечно, у российской (как и до того — у советской) армии таких далеко идущих амбиций нет. Цель армейской ОПЧ — всего лишь научить новобранцев-допризывников военному делу, сделать из них полноценных защитников Отечества. Сходство только в используемых механизмах — а именно в стремлении выстроить такую систему, которая «сделает бойца из г. на» НЕЗАВИСИМО от его желания. Так ведь и постулируется бесчисленными бабушками, отродясь не читавшими листовки ГлавПУРа: «Ничего, в армии из тебя сделают человека!» Имея при этом в виду — сделают, не спрашивая, хочешь ты того или нет…
И, рассуждая умозрительно, мы, собственно, и не найдем, что может помешать данному процессу! Солдат даже в нынешней «разболтанной», как принято сетовать, армии схвачен действительно со всех сторон. Все правила его «желательного» (с точки зрения ОПЧ) поведения расписаны в многочисленных Уставах; Казарма открыта для командиров всегда, никаких «зон уединения» в ней по определению нет и быть не может. Вся жизнь солдата ПОЛНОСТЬЮ под контролем офицера!
А за любые нарушения в тех же Уставах прописаны строгие наказания. Да, как мы уже отмечали, арсенал этих наказаний весьма узок и даже, можно сказать, примитивен, сводится к нескольким формам лишения солдата того немногого, что у него еще есть — часов сна, времени на отдых, пищи… Однако, смотря с другой стороны — разве примитивность наказания не придает ему столь же первобытную силу?!
