Накануне я попросил престарелую медсестру Т. Н. Кроликову (жертву интриг Владимирского централа, будто кто-то там из-за нее умер – инфо или наговор от женщины-врача, стажировавшейся со мной в институте имени В. П. Сербского) сделать больному модитен-депо (французский препарат богат осложнениями). Все на свете путающая старушка («бывший психолог») зачем-то набрала два шприца… Сделав укол, спросила: «Еще кому?» Больше было некому, но, «чтобы добро не пропадало», «добрая баба Таня» заставила спустить штаны и сделала укол больному Романову, ожидавшему в коридоре вывода на следственные действия.
Анжела с утра в слезах. Дома? Хам-начальник? Аппарат Фоля, ради которого она училась две недели, не работает. В том числе и из-за личных проблем Анжела, которая ведет 37 больных (я – 68), их не смотрит. Анжелова 467-я камера стучалась весь день, требуя доктора.
Грымов живет в таблеточной четвертого этажа.
Решено уволить калмычку-стажерку процедурную медсестру Наташу Карманникову. Будто и сигаретами в ПБ подторговывала (видел: просто угостила больного сигаретой; инспектора дают пачками), и иглу от шприца дала надоедливому наркоману Амельченко. Попалась она или оклеветали, разницы нет. В тюрьме люди – говно. Ни стыда, ни совести, ни самоуважения… Гордеева и Алексин час уговаривали меня фальсифицировать истории болезни: люди поправились к 20-му числу и заполнять выписной эпикриз 20-го, но ставить 23-е, ближе к этапу, «чтобы не было длинного срока между выпиской и реальным уходом, а то они после выписки у нас без согласия сидят». Отказывался делать подлог, мотивируя… суммарной зарплатой в 20 тысяч рублей. Материальный предлог понимаем, о чести и достоинстве – говорить впустую.
Вчера, пока другого больного отводили в процедурную, «исчез» Козьмин. «Стакан», где он сидел, чего-то дожидаясь, настежь. Мы с контролером идем искать. Тот впереди, я, опасливо, сзади. Вдруг в служебном туалете – шепот. Толкнулись. Туалет крошечный. У умывальника лицом к лицу, между ладонями две ладони в ширину сложить можно, опер Серпухов и Параноик.
Параноик: «Опер отвел меня». Где же им еще беседовать, оперу с шизофреником?! Кафка какой-то! Нашим медтуалетом и зэки-санитары пользуются. Я натыкался на запертые двери. Вопиюще, когда на наши стульчаки садятся сифилитики и вичевые – их туда иногда из сочувствия к нужде (ждут вывода на следственные действия, в суд, «на свиданку») отводят некоторые инспектора.
Наша жизнь с 9 до 16 под стуки в двери, трели звонков с неприятным тембром, словно из фильмов ужасов, крики.
