31.03.10
Меня вызвали на Сборку – фильтрационный медпункт, с которого начинается и которым заканчивается путь подследственных в Бутырке. Осмотрел больного. Тут ввели Эгамбершиева. Наши должны были увезти на суд. Сегодня в камере или где-то там еще контролеры сломали ему зуб и придушили (следы пальцев на шее). Хотели, чтобы я сделал терапевтическое заключение. Я отказался: я – психиатр. Эгамбершиев начал жаловаться на сотрудников. Тогда фельдшер Ленка Челелева, крепкая 46-летняя тетка в готовом взорваться от форм белом халате, с визгливым многоступенчатым матом внезапно атаковала больного: «Заткнись, паразит!..» После увода Эгамбершиева («одни чурки!») я посоветовал Челелевой беречь нервы.
Рассказал о случае в отделении. Сестры: «Когда муж был жив, Ленка поспокойнее была. Помним, пьяного по тюрьме все таскала. Тоже сотрудник был…» О, поэт Некрасов! Сколь многое ты упустил в характере русских женщин… Где твое описание их пьянок, истеричного мата, бесстыжего блуда? Где твои Челелевы? (Вдвоем с бутырской подружкой-фтизиатршей предлагала мне лететь на Гоа и жить в одном номере «для экономии». Та, оценивающе оглядев меня: «Ленка, на Гоа мы лучше найдем!»)
А на пятом этаже ПБ уже контролерша (не та, которая укусила за руку психиатра, другая) спрашивает меня, почему, когда она «стоит на Бутырке», у нее комок в горле. Посоветовал реланиум, седуксен. Безумных лечат и сторожат безумные! Лены Челелевы.
01.04.10
Это был день шуток: контролеры поменялись в 12.00 – полпервого. Один молодой олух (внешне – русский типаж) всячески уклонялся становиться на пост на мой второй этаж. Наконец, заступив, остаток дня прятался от меня, перебегая со второго этажа на третий и далее. Когда я просил его вывести больных на беседу на втором этаже (докторам запрещено это делать самостоятельно, и у них нет соответствующих ключей), он ссылался на срочную работу на третьем этаже. Я шел за ним на третий, но там ему надо было бежать помочь товарищу на четвертом. Полчетвертого он ушел на обед. Больше я его не видел. Результат: трезвонил жаждущий осмотра весь этаж. Больные кричали, вопили, грозились, дрались, плакали от побочных действий нейролептиков. В 453-й камере новенький посмел избить этажного смотрящего, в 455-й камере больного Хасанова вынули из петли.
Под вечер насмешила стажерка-калмычка, процедурная дневная медсестра Наташа. Ранее она бесстрашно, без маски и перчаток, входила со шприцом в камеры больных туберкулезом. На этот раз, толкая тележку по коридору (больные меж прутьев запертых решеток выставляли попы), она бросала использованные разовые шприцы прямо на разложенные для раздачи таблетки. Т. к. многие наркоманы вичевые или страдают гепатитом С, таблетки невичевым и негепатитным доставались окропленными спидовой или С-вой кровью. Не к Пасхе ли сии облатки? Праздник в воскресенье. Медбрат II-го отделения Володя и медсестра I-го отделения Люба (крикливая бездельница) забавлялись. Они не остановили Наташу, но терпеливо ждали окончания лекарственной раздачи, чтобы сделать
