Рекордсмен отпусков, Грымов клял управление, признаваясь в желании «поработать до Нового года». До заветных двенадцати с половиной лет ему оставалось 6 месяцев.
Грымов любил улыбаться: соломенные густые усы на матером лице, дородная голова дородного тела, два выбитых верхних резца («Упал!» – позже узнаем правду) – калька жизни психиатра, отданной тюрьмам и лагерям. Почему он не вставит зубы? Да все недосуг!
04.10.09
Среда ознаменовалась явлением отечественных правозащитников. Я столкнулся с престарелыми тетками, когда мы пересекали КПП, расходясь в разные стороны. Они входили. Рассмотрел американскую ID-card у наиболее неважно одетой старухи – хотелось подать. Другая держалась не без изящества, вышагивала в белом пальто.
Надурили обеих. Привели в дамскую камеру нашей ПБ (поведала О. В. Окунева). Кровати заправили чище, чем в армии. Зэчки впервые за две недели намыты, оттого животно радостны. На любые подковырки старух построившиеся психбольные браво отвечали: «Жизнь – сказка. Спасибо, все есть, ничего не надо».
«Хозяин» Д. В. Комков и его люди расплывались ущербными улыбками каменных фейсов. Старухи не доверяли: «Что-то больные у вас заученно отвечают?» Прорваться через тренинг лжи было невозможно. «А лекарства у вас современные есть?» – хитро прищуривались они. «А какие современные?» – принимала удар Окунева. После отплытия теток тюрьма над ними ржала.
Чингис взял за привычку прихватывать в метро бесплатную газету с соответствующим месту раздачи названием. Во время утренней поверки он раздавал газеты больным, т. к. «они имеют право на информацию». Часть газет передавал мне для I-го отделения. И вот в пятницу вышли в смену две матерщинницы, давненько растерявшие честь, совесть и вообще все, что встречается у человека и у женщины в частности.
Эти медсестры, достойные кинокамеры Тарантино, материли больных во время обхода почем зря. Не мывшимся по полмесяца по не зависящим от них причинам советовали «мыть яйца холодной водой в раковине». Видавший виды, я содрогался.
Днем началась кампания по массовому забору у больных крови на ВИЧ и сифилис. Я стоял в дверях ординаторской, «реализуя право больных на информацию». Заметив, что рекламные издания оказались у обматеренных больных, медсестры вырвали у них из рук газеты и швырнули на пол. Что обозлило? Да «неуместный» вопрос, когда же, наконец, будет баня? Мое существование игнорировали. Часть газет сестры не просто бросали, но прежде – рвали в клочья. Вот имена этих героинь: тулячка Лена Фимова и Любовь Станиславовна Цветикова.
