Дверь приоткрылась. Алекс молча стоял перед ней. Он был без рубашки, и было в этом зрелище нечто угрожающее. Каролин попыталась заглянуть внутрь, но ничего не увидела.
– Что тебе нужно? – спросил он неприветливым шепотом.
– Ты один? – неожиданно для себя спросила она.
Он неприятно рассмеялся.
– Представь себе, что да. А ты думала, у меня гости?
– Твой сообщник, ты хочешь сказать?
– Иди к черту, – он захлопнул было у нее перед носом дверь, но она не дала ему это сделать, чем опять несказанно себя удивила.
– С тобой все нормально? – спросила она.
Ему ничего не мешало захлопнуть дверь – в конце концов сила была на его стороне, но он этого не сделал. Он просто стоял, прищурившись и пристально глядя на нее. Его глаза казались особенно яркими на бледном лице.
– А с какой стати должно быть иначе?
Чувство вины, однако, не желало ее отпускать – хотелось убедиться, что он ее не обманывает.
– Мне можно войти?
Он насмешливо улыбнулся:
– Войти? Ну, конечно, киска. Почему ты сразу не сказала, зачем ко мне пожаловала? Я всегда готов ублажить тебя.
Впрочем, дверь шире открывать он не стал, и Каролин поняла: самое разумное в этой ситуации – развернуться и уйти. Но разум, наверное, ее покинул. Она распахнула дверь, и он тотчас отступил, пропуская ее в тускло освещенную комнату.
Алекс направился к огромному, заваленному подушками дивану перед камином – дивану, который она выбрала именно по причине этих самых уютных подушек, – и небрежно развалился на нем, глядя на нее с насмешливой ухмылкой.
– Закрой дверь на замок, дорогая, – велел он, – и я налью нам чего-нибудь выпить.
Каролин закрыла за собой дверь, на тот случай, если кто-то из Макдауэллов услышит их голоса и захочет заглянуть в комнату. Запирать дверь на замок она, однако, не стала.
– Думаю, ты сегодня уже достаточно выпил.
Алекс с противной улыбочкой еще небрежнее развалился на ее диване.
– Может, да, – произнес он. – А может, и нет.
Ее глаза постепенно привыкли к царившему здесь полумраку. При этом Каролин избегала смотреть куда-то ниже его шеи – хотела она того или нет, но вид его тела возбуждал. Чего она не могла сделать, так это отвернуться. Несмотря на зиму, он был загорел и мускулист, правда, в меру, чтобы тело не утратило присущей ему хищной грации. Джинсы низко сидели на бедрах, на груди пушок золотых завитков, живот подтянутый и плоский.
Каролин нервно сглотнула застрявший в горле комок. Неожиданно она заметила, что тело его блестит от капелек пота, а обычно яркие и насмешливые глаза как будто слегка подернулись поволокой. Перепил, подумала она, но тотчас поняла, что это неправда.
