Но, пока Салли жива, этого лучше не делать. Зато потом между ними уже не будет никаких тайн, никакой лжи, никакого притворства и никакой семьи.
Загвоздка заключалась в другом: он был не уверен, что ему хватит выдержки дождаться подходящего момента.
Когда Каролин проснулась, до дома оставалось еще полчаса, однако она не стала открывать глаза и притворилась, что все еще спит, лишь бы не разговаривать с ним. И если в нем осталась хотя бы капля сострадания, он наверняка поймет и уважит это ее желание. Но, увы!
– Хорошие сны? – спросил он.
Каролин даже не шелохнулась, не зная, притворяться ли ей дальше или лучше не стоит. В конце концов она открыла глаза, все еще мутные от долгого сна.
– Ничего, – неохотно пробурчала она. – И главное, в них не было тебя.
– Из чего напрашивается вывод, что раньше был. Скажи, я тебе когда-нибудь снился? Ну, в эротических снах.
– Только не это, – торопливо ответила Каролин, и ее даже передернуло.
Алекс усмехнулся:
– А еще раньше, когда ты была подростком?
В ответ на свой вопрос он ожидал очередную резкость, но, похоже, Каролин восприняла его вопрос спокойно.
– После того как Алекс исчез, мне часто снились кошмары, и в них он присутствовал, – призналась она. – Они преследовали меня долгие годы, пока я не была вынуждена что-то по этому поводу предпринять.
– И что же? Выгнала его из своих снов? – Алекс нарочно употребил местоимение «его».
– Я обратилась к психотерапевту. И она помогла мне понять, где кончается моя память и где начинаются мои фантазии.
– А что ты помнишь? Какие воспоминания не давали тебе покоя? – В его голосе прозвучали взволнованные нотки. Оставалось лишь надеяться, что она еще не проснулась окончательно и не обратила на них внимания.
Каролин обернулась к нему и посмотрела в упор. Взгляд ее глаз был ясен.
– Мне снилось, что он умер. Будто я видела, как кто-то стрелял в Александра Макдауэлла, а затем бросил его тело в океан.
Молчание.
– Да, вот это сон, – произнес он наконец. – И ты не знала, как от него избавиться? Похоже, ты отчаянно ненавидела того Алекса. Неудивительно, что и меня ты на дух не переносишь. Или всему виной укоры совести?
– Я не могла его спасти.
– Но ты и не пыталась.
– Но ведь он не умер, как я понимаю, – подколола она его. – Ведь в конце концов ты здесь, живой и здоровый, еще какой здоровый!
– Да, но ты ведь видела, как я умер. Ты видела, кто убил меня?
Каролин промолчала, и он не стал даже пытаться ее разговорить. Пусть молчит, если ей так легче, пока сама не будет готова к разговору. Другое дело, хватит ли ему терпения ждать? И точно не хватило.
