Было еще не слишком поздно – часы переведут на летнее время еще только через неделю, а пока ночь обволакивала мужчину и женщину темнотой, принося с собой чуть прохладный ветерок – напоминание о снеге, который сейчас таял в горах Вермонта.
– Кажется, меня сейчас вырвет, – сказала Каролин на удивление спокойным голосом. – Я не привыкла к такой жирной пище.
Самозванец сидел с бутылкой пива в руке, прислонившись к стене дома и вытянув ноги. На губах его играла едва заметная в лунном свете улыбка.
– Ты просто не привыкла давать волю своим аппетитам, Каролин. Жирные морепродукты – одно из лучших творений природы. Кстати, ты почти не прикоснулась к своей банке пива. Ты что, еще и не пьешь?
– Только в малых дозах.
– То есть ты принимаешь свои транквилизаторы и молишь бога, чтобы я убрался от вас, верно?
Каролин не стала оправдываться. Жирные моллюски лежали в желудке теплым камнем, кстати, не таким уж и противным. Пиво было крепким и приятным на вкус, а воздух напоен запахами моря. Но почему-то она не находила покоя, на душе по-прежнему было тревожно. Ощущение нависшей над ней опасности не отступало.
– Я не собираюсь сбегать, Каролин.
– Однажды ты уже это сделал.
– То есть ты все-таки допускаешь, что я настоящий Алекс Макдауэлл? – лениво уточнил ее собеседник.
– Нет. Просто сегодня мне не хочется думать об этом.
– Что ж, разумно, – согласился он. – Впрочем, ты у нас разумная молодая женщина, у которой своя голова на плечах. Ведь так? Ты предана своим близким, умна, воспитанна, на тебя можно положиться.
– Лучший друг человека, – съязвила Каролин. – Послушать тебя, я что-то вроде комнатной собачонки.
– Скажем так, у тебя есть привычка кусать исподтишка.
Каролин улыбнулась.
– Думаю, никто в семье с тобой не согласился бы.
– Просто они не знают тебя так хорошо, как знаю я.
Она посмотрела на него в немом изумлении.
– А ты наглец еще тот! С чего ты взял, будто знаешь меня лучше, чем те, кто прожил рядом со мной все эти восемнадцать лет?
– Потому что они почти не смотрят в твою сторону, Каролин. Они не слушают, что ты им говоришь. Для них ты пустое место, на которое они не желают тратить свое драгоценное время. Ты для них как мебель, вот и все.
– Может быть, – согласилась она, не желая, однако, попадаться на крючок.
– Я же постоянно думаю о тебе, Каролин. Я глаз с тебя не свожу.
– Ну да. И если я для тебя мебель, предполагаю, ты видишь во мне кровать.
Самозванец откинул голову и расхохотался. В ночном воздухе его голос звенел искренностью и теплотой.
