Боже, как хотелось ему насладиться ею сполна, терзать ее тело, чтобы между ними больше не осталось никаких секретов, никакой лжи. Сзади взять ее оказалось даже приятней, и он попытался думать о чем-то другом, чтобы не торопиться. Но, увы, не сумел. Все, к чему были устремлены его мысли и ощущения, была она, его Каролин. Тихие, сдавленные стоны, что срывались с ее губ. Запах секса, казалось, заполнил собой всю библиотеку. Шелковистая кожа ее спины, упругие ягодицы, горячее лоно.
Он протянул руку и потрогал у нее между ног, и ее тело тотчас взорвалось конвульсиями. Ее стоны перешли в крик, в котором слышалась и едва ли не рабская покорность его ласкам, и почти животное наслаждение.
И он не стал сдерживаться. Отбросив последние попытки самоконтроля, он излился в нее до конца, до последней капли семени, какую только еще было способно произвести его тело.
Ему хотелось откинуть назад голову и издать звериный, торжествующий вопль. Ему хотелось, чтобы эти мгновения длились вечно – животные в своей страсти и всепоглощающие. Время, казалось, замерло на месте, слилось в один бесконечный миг, и лишь они двое существовали в бесконечной вселенной.
И тогда он поднял глаза и заметил за окном какое-то движение. Кто-то наблюдал за ними с террасы.
Алекс наклонился и прикрыл своим телом Каролин от посторонних взглядов. Ее тело блестело от пота и продолжало дрожать. И он знал, что их страсть выпила ее силы до дна, как и его собственные. Он вновь обернулся к окну, но, кто бы это ни был, этот человек уже исчез, и он не мог с уверенностью сказать, кто подглядывал за ними в окно, мужчина или женщина.
Он перекатился на бок, увлекая ее за собой, подальше от окна, однако так, чтобы не возбудить в ней подозрений. Он не хотел говорить ей, что за ними кто-то следил, но с другой стороны, в его намерения не входило дать любопытному такую возможность вторично. Каролин дрожала все телом, но, увы, под рукой не нашлось ничего, чем можно было бы ее прикрыть. Ему ничего не оставалось, как попытаться успокоить ее и согреть своим собственным телом.
Постепенно она успокоилась, дыхание пришло в норму. Алекс почти решил, что она уснула, и еще сильнее прижал ее к себе, как неожиданно услышал ее голос.
– Я солгала тебе, – прошептала она.
– Неужели? – Пол, даже покрытый ковром, был не самым удобным местом в этом мире, но ему было все равно. Он не собирался никуда двигаться. – И в чем же, если не секрет?
– Помнишь, я сказала, что боюсь в тебя влюбиться? – По тому, как напряглось ее тело, он понял, что это признание потребовало от нее немалых усилий. – Возможно, уже слишком поздно.
