Ивонн никогда не должна была узнать, что ее стряпню (приготовленную неуклюже, с мученическими вздохами и грохотом глиняной посуды и кастрюль) подчистую съедало лисье семейство, поселившееся за разросшимся лавром в палисаднике Евы. Эти бесшабашно смелые юркие создания, которым наскучило питаться объедками ризотто, тарамасалаты и прочих подобных изысков, выбрасываемыми представителями среднего класса – основным контингентом домовладельцев на улице, – дрались за добротные отбивные и котлеты Ивонн. Похоже, лисы тоже предпочитали традиционную английскую кухню.
Около семи вечера в дни, когда приходила свекровь, Ева подползала к изножью кровати и выбрасывала содержимое тарелки в открытое окно. Ей нравилось наблюдать, как звери едят и облизываются. Порой ей даже казалось, что одна лисица поднимает на нее глаза и подмигивает из женской солидарности. Но, конечно, это были лишь игры воображения.
Как-то раз Ивонн немало озадачилась, обнаружив на крыльце кусок печенки с беконом, а на тротуаре перед домом Евы – домашнюю сардельку.
* * *
Однажды в середине ноября Александр заглянул к Еве по пути на работу.
– Знаешь, ты полным ходом превращаешься в скелет, – заметил он.
– Я не сижу на диете, – возразила Ева.
– Тебе нужно есть что-то вкусное, что ты особенно любишь. Напиши список, а я договорюсь с твоим мужем.
Еве понравилось обдумывать, какая еда ей по-настоящему нравится. У нее была бездна времени для размышлений, но в конце концов она ограничилась на удивление коротким и скромным списком.
* * *
– Если Еве подпалить задницу, она мигом вскочит, – посоветовала Брайану Руби. – Ты слишком с ней деликатничаешь.
– Я побаиваюсь ее, – признался Брайан. – Помню, как-то поднимаю глаза от книги, а она пялится прямо на меня над разделочной доской для мяса.
Они ходили с тележкой по магазину «Моррисонс», выбирая ингредиенты для ужинов. Список Евы лежал у Брайана в кармане.
– Она всегда так смотрела, – рассеянно сказала Руби, останавливаясь в отделе полуфабрикатов для быстрой обжарки. – Я частенько подумывала сготовить стир-фрай[17], но у меня нет вонка.
Брайан не стал поправлять тещу, что сковорода называется не «вонк», а «вок». Ему хотелось сосредоточиться на Еве и причине, по которой та не хочет покидать кровать, когда-то бывшую «их» супружеским ложем.
А ведь он не был плохим мужем. Никогда не бил ее – ну, не сильно, во всяком случае. Всего пару раз толкнул, а однажды, обнаружив спрятанную за бойлером валентинку с надписью «Ева, уходи от своего кретина ко мне», перебросил жену через перила вниз головой. Но это, конечно же, в шутку. Потом он с огромным трудом втащил ее обратно, в какой-то момент чуть снова не уронив вниз на кафельный пол, но Еве было вовсе необязательно всю дорогу орать так громко. Разве можно так бесконтрольно проявлять эмоции? Бесстыжий эксгибиционизм – вот что это было с ее стороны.
