Когда Брианна плакала у Евы на руках, Руби советовала добавить в ее бутылочку несколько капель бренди. Мол, так делала ее мать и никакого вреда это не причинило.
Ева бросала взгляд на красноватое лицо Руби и вздрагивала.
Последние десять лет она раз в месяц общалась с мойщиком окон, но почти ничего о нем не знала, кроме того, что его зовут Питер Роуз, он женат и растит дочь-инвалида по имени Эбигейл. Сейчас она услышала, как лестница Питера царапает стену дома, прежде чем прислониться к оконному карнизу. Если бы возобладало желание спрятаться, Ева успела бы забежать в ванную, но предпочла прикинуться веником – так часто говорила Брианна, и мать трактовала этот фразеологизм, как «улыбаться в лицо неловким ситуациям».
Ева улыбнулась и приветственно помахала, увидев, как за окном появляется голова Питера. Щеки мойщика заалели от смущения. Он сунул голову в открытое окно и спросил:
– Желаете, чтобы я зашел позже?
– Нет, – мотнула головой Ева. – Можете мыть сейчас.
Питер облил стекло мыльной водой и спросил:
– Заболели?
– Просто вставать не хочется, – ответила она.
– Именно так я мечтаю провести выходной, – кивнул он. – Разлечься и отдохнуть. Но не могу. Не с Эбигейл…
– Как она? – поинтересовалась Ева.
– Как всегда, – ответил Питер, – но еще хуже. Не может говорить, не может ходить, ничего не может сделать сама… – Он замолчал, яростно протирая окно. – Четырнадцать лет, а до сих пор в памперсах. Она даже не симпатичная. Жена красиво ее одевает. Одежда всегда подобрана по цвету, и волосы лежат безупречно. Эбигейл повезло, наверное. У нее лучшая мама в мире.
– Я бы так не смогла, – сказала Ева.
Ручной щеткой, похожей на автомобильный «дворник», Питер собирал со стекла излишек воды.
– Почему не смогли бы? – насторожился он, словно по правде хотел это знать.
– Это же адский труд. Нести такую тяжкую ношу и ничего не получать взамен. Я бы не смогла.
– Вот и я так думаю, – кивнул Питер. – Она никогда не улыбается, не благодарит, если сделаешь ей приятное. Иногда мне кажется, что она издевается. Симона говорит, что грешно так думать. Мол, я накопил плохой кармы. Говорит, что это из-за меня Эбигейл такая, какая есть. Возможно, она права. Я много гадостей натворил в детстве.
– Уверена, что дело не в вас, – возразила Ева. – Эбигейл родилась не просто так.
– И зачем же? – спросил Питер.
– Возможно, чтобы дать вам проявить себя с хорошей стороны, Пит.
Собирая инструменты перед тем, как спуститься на землю, мойщик сказал:
