Мария Петровна перестала дышать и услышала пустоту, как будто ее на мгновение выключили из жизни. Потом медленно стали возвращаться звуки. В комнате задвигались все одновременно. Сначала как в замедленном кино, потом все быстрее, быстрее… Она видела, как гость торопливо засовывает документы в карман и принимает из рук дочери пальто. Мария Петровна встала, обвела пустым взглядом стол. Икра затянулась белесой пленкой и выглядела неаппетитно. «Надо не забыть Зинке деньги отдать. Придется выложить целую зарплату», – подумала она некстати.
– Ну ладно, вы здесь со стола убирайте, а я пойду его провожу, – сказала Мария Петровна и вышла первая в дверь. Следом за ней, застегивая на ходу пальто, вышел Курт.
«Жалко, что не можем поговорить, – с досадой думала Мария Петровна, открывая входную дверь. – Я бы сейчас ему сказала, что таких людей, как он, я за всю свою жизнь ни разу не видела и сколько буду жить на свете, столько буду думать о нем. Как он на меня смотрел! Как будто это и не я вовсе перед ним сижу, старая и измотанная, а красавица какая-нибудь. И как я сразу в это поверила. Даже голос изменился. А может, я и есть что-то особенное, просто видеть этого никто никогда не хотел. Не нужно это никому. Каждая женщина особенная, просто человека найти надо, который бы это разглядел. А вот их-то как раз и нет, людей этих. Ну, ладно. Чего уж теперь… Чудес на свете не бывает».
Они молча спускались вниз по еще не проснувшейся лестнице. На площадке между вторым и третьим этажом Курт осторожно дотронулся до ее плеча. Мария Петровна вздрогнула и резко обернулась. Курт неловко притянул ее к себе и, крепко стиснув, уткнулся носом в то место, где плечо соединяется с шеей.
«Господи, я ведь этой минуты никогда не забуду, – думала Мария Петровна. – Что же я стою, как истукан, и ничего не чувствую? Устала, видно».
Она так и осталась стоять без мыслей и ощущений, только отчетливо слышала, как ссыпается вниз по ступенькам звук его шагов, похожий на звук картошки в овощном магазине, когда она скатывается через деревянный желоб в авоську, и еще всхлипывания.
«Плачет он, что ли? – испугалась Мария Петровна. Потом она услышала визг дверной пружины, грохот захлопнувшейся двери и звук мотора промерзшей “Волги”. – Что же это, парень, бедный, так всю ночь и просидел в машине?» – ахнула Мария Петровна и стала подниматься наверх.
Выйдя на улицу, Курт с ужасом посмотрел на стоящую возле подъезда «Волгу».
