Еще там был Джейк Бун, режиссер-документалист, который все пытался объяснить свое видение «безмолвного кино», подозрительно напоминавшего немое кино. А его португальская подружка и ассистент оператора Лара Дель Гидисе без конца перебивала Джейка, едва тот подходил к самой сути. Обычно она пускалась в рассуждения о какой-то невразумительной кинотеории, чем сбивала с толку даже его. Я стала понимать, почему Джейк обратился к немому кино: в его домашней жизни было слишком много шума.
Похоже, Кэссиди он сразу не понравился, и, едва он открывал рот, собираясь что-нибудь съесть, она задавала ему вопрос. Сидя между Ларой и Кэссиди, бедняжка был обречен на голодную смерть. Если только апломб не способен поддерживать жизнь автономно.
— То есть ваше «безмолвное кино», — изрекла Кэссиди, как только Джейк поднес к губам клецку, — ставит образ выше сюжета?
Вилка на долю секунды замерла в воздухе у самого рта Джейка, но желание говорить взяло верх над голодом. Он опустил вилку и начал вещать:
— Образ — это и есть сюжет. — Тут он отвлекся, потому что Лара взяла вилку, съела клецку и стала водить вилкой по скатерти. — Он позволяет сюжету выйти за пределы образа и делает слова ненужными, — убеждал Джейк. — Отягощенные эмоциональной коннотацией, слова препятствуют правдивой передаче идей, которая осуществляется в немом образе.
Лара, скормив ему клецку, продолжила:
— Кинематографическое видение Джейка сообщает фильму мифическую мощь, освобождая его от всего вербального. Слова, в отличие от образов, не существуют помимо своей непосредственной функции в фильме. Их соотношение синтагматично, а не парадигматично.
Меня всегда занимал вопрос, понимают ли люди, надутые точно мыльные пузыри, кто они на самом деле. Или им все равно. Или они просто ничего не могут с этим поделать.
— Любая форма словесного общения ущербна, — сообщил мне Джейк, когда Трисия объяснила, чем я занимаюсь.
— Значит, эта беседа лишена смысла, — ответила я со всей любезностью, на какую была способна.
— Не вполне, но она не передаст его во всей полноте.
Я было собралась показать ему средний палец, чтобы он увидел, как я умею общаться и передавать смысл во всей полноте и без всяких слов, но мне не хотелось подкидывать ему доказательства его теории.
— Значит, по-вашему, мне следовало бы рисовать читателям картинки?
Я попыталась представить пиктографические ответы на письма читателей, особенно на те, в которых речь шла о злополучных любовных треугольниках. С другой стороны, такие рисунки потом можно было бы сбыть на вторичном рынке современного искусства. Повесь это у себя над диваном, детка.
